Рву волосья на голове, жалея, что вообще решила поднять эту тему.
– Ты чего такая белая-то? – спрашивает Юлька, – привидение увидела?
– Ну… он ответил, – бормочу, – но ничего по поводу моего ночного… эм… порыва.
– И ладно. Уверена, он лежал перечитывал и дрочил, – ржёт она.
– ЮЛЯ! – возмущаюсь, – вот нифига ты не помогаешь!
– Успокойся, – она берет меня за руку, – твой аноним в восторге от твоих желаний, зуб даю.
– Точно?
– Да. Любой мужик будет счастлив, что его девушка хочет приласкать его «дружка». А теперь забудь о нём и поехали в больницу. Заодно купим твоей маме вкусняшек.
Я очень благодарна Юльке, что она со мной сейчас. Мы едем к маме.
В больнице ко мне относятся очень тепло. Интересно, это тоже аноним попросил?
Мама отдыхает. Вся такая худенькая, маленькая. Но на щеках уже румянец играет. Я всеми силами стараюсь не показывать ей своего смятения. Но мама есть мама…
– Ян, – спрашивает она, когда Юлька уходит в больничный кафетерий за чаем, – ты влюбилась?
Замираю.
– Что? С чего ты взяла, мамуль? – поправляю её подушку.
– Ты постоянно смотришь на телефон. Нервничаешь. Или что-то случилось, или ты влюбилась в мальчика.
В мужчину куда старше… в своего преподавателя. Но не готова сейчас это с мамой обсуждать Абрамова. А вот про горе-папашу рассказать придётся. Вдруг он к ней заявится?!
– Мам, ты только не переживай, ладно? Тут отец объявился…
В её глазах появляется печаль. Она вздыхает. Накрываю мамину руку.
– И что он хочет? – тихо спрашивает.
– Денег. Увидел, что мой канал начал развиваться, – опускаю взгляд, – мамусь…
– Что?
– Он сюда не притащится! – сжимаю руки в кулаки, – слово даю.
– Милая… – вздыхает она.
– Я всё сделаю, чтобы это ничтожество вообще больше к нам не подошло, – цежу сквозь зубы.
– Он твой папа, Яночка. Просто он не справился, – почему-то она его оправдывает.
– Нет мам! – восклицаю, – он нас бросил! Тебя бросил! Из-за того, что придётся поддерживать и тратиться. Это низко и гадко!
– Яночка…
– Нет! Даже не смей думать о том, чтобы оправдывать его! Мы теперь одни, и справимся сами… – с трудом сдерживаю слёзы.
– Простите! – в дверной проём просовывается голова медсестры, – к вам посетитель!