Что-то пелось и что-то пилось в ту серую безлунную ночь; как всегда, как всегда.
И у меня было паршивое настроение: ничего удивительного.
Блестя в серебристом полумраке белозубой улыбкой, он представился:
– Вадим, –
а я, всю жизнь недолюбливавшая улыбчивых и общительных (а он именно таким показался мне тогда), пожала его руку и как могла язвительно ухмыльнулась в ответ:
– Клара.
По-моему, моя язвительность была потрачена впустую тогда… Зная Вадима, этого вполне можно было ожидать.
Но я его не знала и, повторяю, была не совсем что бы трезва в этот момент.
И очень хотелось кому-нибудь насолить.
Порой я бываю довольно-таки агрессивной стервой…
Жаль лишь, недолго.
Я про стервозность, конечно. Агрессивность моя никуда от меня, как правило, не девается.
Я с сожалением потушила сигарету. В комнате было уже трудно дышать от дыма.
Если бы он вернулся сейчас, был бы скандал.
Но он не вернется, а значит, скандала не будет.
Как жаль.
В углу недовольно заворочалась Нелли. Она, что, тоже ярая противница никотина?
Я осторожно достала ее из клетки. Милый наш домашний любимец… Ни у кого больше такого нет.
Мне показалось, ее жутковатые глаза смотрят на меня осуждающе.
– Прости, – сказала я виновато, – я не думала, что так все получится.
Она отвернулась. Я посадила ее обратно в клетку.
Внезапно дома сделалось будто бы душно. Все кругом давило, все напоминало о случившемся пару часов назад, о брошенных вдогонку резких словах, о несправедливых упреках. Разом, словно открылись какие-то неведомые шлюзы, навалилось чувство вины.
Ведь я же знала, что так все обернется, что не нужно спрашивать…
Но так хотелось поставить свое «я», доказать, что я, черт возьми, здесь что-то значу.
Я быстро собралась (впрочем, что мне собираться?), накинула плащ и вышла из дома. Запоздалый вечерний моцион, если можно так выразиться.
Внеплановый поиск приключений на свою задницу, как сказал бы Вадим, если бы был здесь.
Все-таки поздно уже. И почему это только я такая безбашенная?..
Подсознательное стремление нарваться на неприятности?
Может быть.
Я зашагала по пустынному тротуару. Сквозь затянутое тучами небо не пробивалась ни одна звезда. А скандальный ноябрьский ветер гнал меня дальше.
Куда?..
И как же вокруг все до смерти памятно, как все жутко знакомо.
Сколько раз – я и Вадим по этим улицам, и моя холодная рука в его, и тонкий надменный профиль чуть повернут ко мне, и мы идем, и я как всегда не поспеваю за его широким стремительным шагом, и, стиснув зубы, как всегда молчу: потому что не привыкла просить.