– Ну что, идем дальше? А то день в горах короткий. Успеть бы урюка набрать… – Проявила я озабоченность. Хотя, о чем я меньше всего сейчас думала, так это, точно, об урюке.
Все еще глядя с опаской на меня, будто ожидая, что я опять грохнусь в обморок, Юрка спросил:
– Уверена, что чувствуешь себя хорошо?
Я растянула губы в улыбке, и подмигнув, ответила другу:
– Хорошо, как никогда. – И попробовала неловко пошутить: – Как батарейка, зарядилась электричеством под завязку!
Татьяна нерешительно улыбнулась, и проворчала:
– Хорошо, коли так… – Потом глянула на Юрку, и спросила: – Ну, что, идем?
Друг покачал головой, и молча потянул осла за повод. Тот, ко всеобщему удивлению, сопротивляться не стал, а покорно побрел за ним, понуро повесив голову. Мне показалось, что уж Кеша-то точно все понял и все видел. И это не внушало ему никакого оптимизма.
Перевалив через вершину горы, мы восторженно замерли от картины, открывшейся нашему взору, даже на некоторое время позабыв о случившемся. Внизу раскинулось то самое урочище, к которому мы так стремились. Танька не покривила душой, нисколько не приукрасив действительность. Место, действительно, было райским. По крайней мере, с высоты склона, с которого мы наблюдали. Небольшой ручей пересекал небольшую долину, рассекая ее почти на две ровные части. По его берегам стояли плотные куртины диких абрикосов. И даже отсюда было видно, как их ветки сгибались до самой земли под тяжестью обильных оранжевых плодов. По краям урочища, словно рама, обрамляющая великолепную картину, росли кустарники барбариса с темными, почти черными листьями, усыпанные огненно-бордовыми ягодами, серебристые листья джигиды (или лоха, как правильно его называть), выделялись на темном фоне их листвы, словно световые пятна. И со всех сторон все это великолепие окружали горы. Кое-где высились сизовато-коричневые массивы скал, похожие на бастионы крепости. Даже на Юрку сия картина произвела впечатление. Он восторженно выдохнул:
– Красота…
Татьяна, словно очнувшись от созерцания этого великолепия, засуетилась:
– Ну вот, я же говорила… Не зря столько мучений претерпели!
Я про себя хмыкнула. Особых мучений, на мой взгляд, мы не испытали, пока добирались сюда. То, что произошло со мной совсем недавно, я никак не могла отнести к категории «мученья». Скорее, это было что-то таинственное, немного страшноватое и потому, будоражащее душу, словно молодое виноградное вино. Но уж точно, не «мучение». Но перечить подруге по пустякам, я сочла неразумным. Танька тем временем, схватив Юрика (!!!) за рукав, скороговоркой проговорила: