– Я в этом году ни пастилы не приготовила, ни варенья урюкового. А у нас он здесь уже совсем отошел… – И кинула следующие две ягодки в рот, глядя пристально на меня.
Не понимая куда подруга клонит, я покорно согласилась, пробормотав эхом:
– Отошел… – И добавила на всякий случай: – И мы не успели набрать…
По непонятной причине, мое, совсем ничего, на мой взгляд, не значащее признание, вызвало у Таньки небывалый прилив энтузиазма. Забыв про виноград, она наклонилась ко мне поближе, и радостно возвестила:
– Так вот и я о чем! – И хлопнула свободной от винограда рукой меня по колену.
Все еще не понимая, куда она клонит, я настороженно спросила:
– И чего…?
Воодушевившись еще больше, она, положив недоеденную кисточку винограда на стол, и, придвинув свое кресло еще поближе ко мне, так, что наши колени стали упираться, почему-то, заговорщицким шепотом проговорила:
– Так, а в горах-то он еще не отошел… – И со значением поглядела на меня, будто сообщила только что о найденном кладе, до которого пока еще никто не добрался.
Наконец-то начав понимать, куда она клонит, я решила включить «дурочку».
– Ну, наверное… И чего…?
Раздосадованная моим поведением, а, точнее, моими дурацкими вопросами, Танька сердито проговорила:
– Ну ты чего изображаешь из себя курицу-то?! Все ведь поняла, а строишь… черте чего строишь из себя!!! – И сразу пошла на самый беспардонный шантаж: – Не хочешь, так и скажи!! Я тогда одна пойду!! – И схватив опять эту несчастную кисточку, принялась ее объедать прямо так, хватая ягоды губами.
Я тяжело вздохнула, и проговорила несколько подхалимским голосом:
– Ладно тебе, чего ты… Конечно, вместе пойдем… – И заинтересовано спросила: – А куда пойдем-то?
Татьяна, обрадованная моей внезапной покладистостью, опять придвинулась ко мне, и торопливо заговорила:
– У нас соседка с сыном позавчера в горы ходили, так две огромных корзины урюка притащили. Думаю, уже все, что близко, обобрали давно. Знаешь, мне тут подсказали одно местечко… – Она замерла в паузе, загадочно мерцая на меня своими серыми глазищами, видимо ожидая от меня вопрос по поводу «местечка». Но я, все еще продолжала, по неведомой мне самой причине, вредничать, поэтому, спрашивать не стала, а уставилась на нее со всей серьезностью, на какую только сейчас была способна. Подруга нахмурилась, и, не дождавшись от меня вопроса, продолжила: – Пойдем с ночевкой, я палатку возьму, провизии какой-нибудь. Заодно и время хорошо проведем напоследок. – Видимо, словно «напоследок» подругу смутило. Прозвучало оно точно так, словно мы расстаемся навсегда. Она погрустнела, шмыгнула носом. Неужто реветь собралась? Я глазам своим не поверила! Заглянула ей в лицо, собираясь что-то срочно предпринимать. Правда, на этот случай в моем арсенале ничего подходящего не было. Да я за всю нашу жизнь ни разу не видела, чтобы Танька плакала! На меня стала накатывать легкая паника. Но тут, слава тебе…, подруга взяла себя в руки и преувеличено суровым голосом спросила. – Мать-то тебя отпустит?