Через неделю от неё пришло письмо. Она сообщала, что с ней всё в порядке, что если от неё нужно согласие на развод, то он будет, нужно месяц потерпеть.
Через месяц пришло ещё одно письмо, в нём был указан адрес. Придя по нему, мы попали в приёмную нотариуса, где матушка написала согласие на развод, а также согласие на распоряжение её банковским вкладом, о котором до того момента мы и не знали. На вопросы, что происходит и почему здесь, она только грустно улыбалась.
Как мы узнали позже, вскоре её признали недееспособной; следующие годы она жила в психиатрическом диспансере – за свой счёт. Как я понял, это было нечто вроде дорогой гостиницы, откуда она могла уезжать когда захочет. Зачем ей это понадобилось, я не знал. С нами мама перестала общаться. У неё всегда всё было рассчитано заранее.
2
Мороженое, окончательно ослабев под лучами вечернего солнца, соскользнуло с палочки, и я едва успел отдёрнуть ногу. Пиликанье домофона прекратилось, никто так и не ответил. Спустя минуту я набрал следующий номер – 108. На этот раз в динамике послышался голос:
– Да?
– Здравствуйте…
Только тут до меня дошло, что, весь на нервах, я даже не продумал, с чего начать.
– Я по поводу соседа вашего. Не могли бы вы открыть?
Проговорив это, я почувствовал себя донельзя глупо: сам бы я на такое точно никого не впустил бы. Однако дверь открылась. По лестнице я поднялся на шестой этаж. Там меня ждал молодой человек, весь вид которого свидетельствовал о малоподвижном образе жизни. Мрачно взглянув на меня, он указал на приоткрытую дверь.