Мои ноги не связаны, а между ног каждой женщины лежит средоточие всех похотливых самцовых желаний. Главное, не промахнуться теперь.
Мой глазомер был тщательно откалиброван ещё в детстве братьями. Спуску мальчишки мне никогда не давали. Маленькая сестра пары “безумных Авериных” прицельно кидаться камнями и драться на кулаках научилась существенно раньше, чем даже писать и читать.
Создатель, пошли мне удачу!
Плавно изогнувшись мягкой дугой, повела медленно бёдрами, словно бы просыпаясь. Сторож замер, как большой жирный кот перед смертельным для мыши броском. Только мышка досталась ему саблезубая, бешеная и ядовитая. Ысы нервно курили в сторонке.
Внимательно наблюдая за ним из-под тёмный пушистых ресниц (спасибо родителям, наградили), играя мышцами голого живота, едва прикрытого лентой фиксатора, я глубоко вздохнула. Крупная рыба должна крепко сесть на крючок.
Гибким движением потянулась и неторопливо согнула колени. Мужик гулко сглотнул. Да, дорогой, смотри на меня очень внимательно, не отвлекайся.
Движением грациозным и соблазнительным (очень надеюсь) я медленно разводила колени, являя его похотливому взгляду вид пронзительно-откровенный. Очень надеюсь, что страж мой не выживет. Иначе мне точно придётся разыскивать голодианца на дальних задворках галактики и принудительно память стирать. А это весьма разорительно.
Раскинув бесстыдно колени, я потянулась к окаменевшему от возбуждения зрителю грудью. Она затвердела от внутреннего напряжения и смотрелась воинственно.
Ну же!
Лицо сторожа исказилось. Губы расплылись розовым влажным пятном, светлый зрачок почернел, на лысине выступили крупные капли испарины. Он медленно встал, наклонившись над плотной мембраной, и всем своим весом налёг на прочную раму моей старенькой капсулы. Упёрся низким лбом в разделяющую нас прозрачную преграду, уродливый нос тут же расплющился, её ощутимо растягивая.
Проглотил. Подсекаю!
Мгновенно сгруппировавшись, я нанесла свой любимый удар. Головой прямо в лицо, по касательной, со смещением, с удовольствием слушая хруст крошившихся в кашу хрящей его носа. И коленом по челюсти, для закрепления результата. Растянутая ещё Гломом мембрана давала мне пусть небольшое, но вполне ощутимое пространство для удара.
Мой надсмотрщик меня не подвёл. Он сыграл, как по нотам. Резко всем телом откинувшись от коварной меня, врезался в стену затылком, активируя пульт общей пожарной тревоги. Я всё волновалась, что росту не хватит ему, но зайчик от боли подпрыгнул, затылком снеся плёнку защиты на пульте. Громко взвыла сирена, все преграды и двери автоматически тут же открылись.