Именно поэтому я вернулся. Если я собирался покончить с этим делом, то должен был сделать это как можно скорее, иначе уже никогда не отпущу ее. Я закрыл глаза и поднял руки, чтобы помассировать ноющие виски.
Блять, я не хотел отпускать ее!
Звуки приближающихся шагов, заставили меня поднять глаза. Ксюша, держа в руках аптечку, направлялась ко мне. Она не удостоила меня взгляда, зато я, наоборот, не мигая уставился на нее. Она села на пол передо мной и открыла аптечку.
Я тут же возненавидел надежду, зародившуюся во мне. Я вообще ненавидел надежду. Она была последним прибежищем глупцов и слабаков.
Но сейчас я цеплялся за нее. Почти отчаянно.
Я не проронил ни слова, пока Ксюша обрабатывала мои раны, и даже не поморщился, когда она залила мои руки перекисью водорода. Я смотрел на нее, пока она молча и осторожно заботилась о моих ранах. Когда она закончила туго обматывать мои руки бинтами, то медленно подняла на меня свои голубые глаза.
Боль, разъедавшая мою грудь, растворилась, и на смену ей пришло знакомое жжение.
Ксюша молча смотрела на меня, ее взгляд был прямым и непоколебимым. Ее ясные голубые глаза говорили мне то, во что я не смел поверить. Они пробудили во мне что-то такое, чего я не чувствовал уже много лет.
Она все еще держала мои перебинтованные руки и мой взгляд упал на них. Жжение в груди стало еще жарче и я прерывисто выдохнул.
Я видел выражение ее лица, когда она впервые увидела мои руки. Оно выражало страх. Чистый, неподдельный, искренний страх.
Я прочел на ее губах слово, которое она не могла заставить себя произнести. Монстр. Она считала меня монстром.
Я чувствовал все исходящие от нее эмоции, когда она сидела на моем мотоцикле, не прикасаясь ко мне. Но сильнее прочих выделялось отвращение, направленное исключительно на меня.
Но все же она была здесь, рядом.
И хотя она наконец увидела меня настоящего, монстра, притворяющегося человеком, она не убежала.
Ксюша осталась.
Она говорила мне глазами, что никуда не собиралась уходить.
Во мне всколыхнуло облегчение. Я отнял от нее руки и обхватил ее лицо, поглаживая щеки. Она закрыла глаза и прильнула к моим рукам.
И я потерял всякий контроль над собой.
Я обхватил ее талию и приподнял так, чтобы она оказалась у меня на коленях, прижавшись ко мне всем телом. Я накинулся на нее с поцелуем и тихо застонал, когда наши губы встретились. Она была мягкой, податливой и сладкой на вкус. И своими поцелуями она давала понять, что она моя. Что она действительно принадлежит мне.