Поворачиваясь в разные стороны, я смотрю во все глаза, пытаясь разглядеть своего собеседника. Все тщетно. Никого не вижу.
– Кто говорит со мной? – хочу спросить я.
Стоп! Рта у меня и вправду нет. Точно!
– Не пытайся разглядеть меня. Я – ангел – могу принимать любой облик из этого круга, а могу быть невидим. Я послан помочь тебе. Господь позаботился о тебе и дал в пищу манну небесную. Говори! Отныне твои уста раскрыты.
– А что есть манна небесная? – беззвучно зашлепала я губами, которые разлепила с некоторым усилием.
– Ничто из ничего произошедшее.
Заметив, что до меня не дошло, ангел продолжил.
– То, из чего ничего получиться не может, и есть ничто. То, чем ты будешь питаться, будет дано тебе свыше. Скоро ты сможешь выйти из воды и жить на земле. Но с теплом будешь возвращаться в воду, чтобы преумножать плоть. Так что не печалься, не ропщи и не проси большего.
– Но у меня нет ног, как же я смогу выйти на землю?
– Конечности у тебя будут. Даже если по какой-либо причине ты лишишься их, они отрастут вновь.
– А на каком я сейчас уровне?
– Пока на втором.
– Ох! Опять на втором!
– Не печалься. Это не надолго.
Голос смолк. Лишь легкий всплеск нарушил тишину окружающей меня темноты.
Из разговора двух подруг в кафе.
– Умерла от голода? Да ты что?!
– Правда! Я сама в это не сразу поверила. Как это так: родной сын у своей матери отбирал деньги, а ее не кормил. Сказать кому-либо стыдилась, вот и голодала. Видела б ты ее в гробу – кожа да кости.
Как-то раз соседка случайно услышала их разговор. Догадалась, в чем дело. Принесла ей продукты. А она засмущалась, говорит: «Я не нищенка какая-нибудь. У меня все есть. Мне ничего не нужно». И не взяла. Представляешь?
– А почему она ему все деньги отдавала?
– Так он её бил, если не отдавала.
– Какой ужас! Да что ж это такое?! Управы на него не было, что ли?
– В том-то и дело. Как его привлечешь по закону, если она сама не жаловалась и все отрицала.
– Боялась его, наверное.
– А в молодости такая борзая была! Все ей было нипочем. Помню, на какой-то вечеринке забралась она на стол и давай отплясывать, только тарелки с едой летели.
– Грех-то какой! За это, видно, бог и наказал ее так: голодной смертью умерла.
– Жуть!