– Постараюсь.
– Дальше нам нужно будет действовать согласованно. Только без фокусов: если, пока я буду закидывать ногу, вы захотите влезть целиком, лодка опрокинется.
– В жизни не фокусничал, – огрызнулся я, – а уж в такую минуту тем более не собираюсь.
– Хорошо, – сказал майор. – Раз… два… три!
В тот же миг мы оба, вытянув левые ноги из ила, перекинули их через противоположные борта лодки.
– Как вы? – поинтересовался Донелли. – С ногой все нормально?
– Все, кроме ботинка. Его засосало в грязь.
– Да бог с ним, с ботинком, лишь бы не всю ногу. Иначе нарушилось бы равновесие. А теперь… теперь дело за туловищем и правой ногой. Наберите в грудь воздуха и ждите, пока я крикну «три».
Мы помедлили, отдуваясь, а потом Донелли зычным голосом проорал:
– Раз… два… три!
В тот же миг мы, напрягши все силы, совершили отчаянный рывок и забрались наконец в лодку. Немного отдышавшись, мы сели на противоположные планширы и стали разглядывать друг друга. С ног до головы нас покрывала мерзкая жижа, одежда задубела, лица и руки тоже. Зато опасность миновала.
– Будем торчать здесь все шесть часов, – проговорил Донелли, – пока прилив не стронет лодку с места. Звать на помощь нет смысла. Если даже нас услышат, никто сюда не доберется. Приходится мириться с обстоятельствами. К счастью, солнце жарит вовсю, грязь подсохнет и мы сможем хоть немного ее облупить.
Перспектива не радовала, но делать было нечего.
Неожиданно Донелли добавил:
– Хорошо, что у нас при себе закуска, а главное, виски – ведь это самое насущное. Слушайте, дружище, больше всего мне хочется смыть с наших рук и лиц эту мерзость: она воняет так, что куда там помоям с кухни самого Cатаны. В корзинке была как будто бутылка кларета?
– Да, я положил.
– Тогда самым лучшим для него употреблением будет им умыться. Как выпивка он слабоват, а кроме того, у нас ведь есть виски.
– Вода совсем отступила, – заметил я, – ею не умоешься.
– Ну вот и откройте «Сен-Жюльен».
И вправду делать было нечего. От мерзкого запаха нас мутило. Я вытащил пробку и мы совершили омовение кларетом. Потом вернулись на свои места и печально уставились друг на друга. Шесть часов среди ила в устье Блэкуотер – нескончаемый срок! Разговаривать не хотелось. Прошло четверть часа, и майор предложил закусить. Мы занялись содержимым корзины, разумеется уделив особое внимание бутылке виски. Как же иначе, если мы промокли до нитки и перемазались в дурно пахнущей грязи.