Да, прежде всего и больше всего в последние дни перед Гитлером и его ближайшим окружением стоял призрак Сталинграда. Английский историк Д. Ирвинг, выпустивший в 1977 году громадную книгу о фюрере во второй мировой войне, замечает: в последние дни апреля 1945 года «Гитлер не спал ночами, взбудораженный громом орудий и собственными острыми воспоминаниями. То был снова Сталинград, но на этот раз чуду не было суждено свершиться». Сталинград устоял, Берлин пал.
Когда замолчали орудия в Берлине, из бункеров, подвалов, развалин появились жители, пережившие штурм. Они хотели есть. С 3 мая Советское командование распорядилось кормить берлинцев.
Маршал Г. К. Жуков докладывал И. В. Сталину:
«Введение установленных Вами норм снабжения продовольствием производит на немцев ошеломляющее впечатление. Как видно, немцы не ожидали такого акта с нашей стороны. Все заявляют, что это является проявлением большого великодушия со стороны Советского Союза».
С 15 мая в расчете для начала на 2 миллиона берлинцев по постановлению Государственного Комитета Обороны три советских фронта передавали 105 тысяч тонн зерна, 18 тысяч тонн мясопродуктов, 6 тысяч тонн сахара и т. д. В день берлинцу полагалось 400–450 граммов хлеба, 400 граммов картофеля, в месяц – около 2 килограммов мяса, 600 граммов сахара, 500 граммов жиров и прочее.
В середине мая маршалу Г. К. Жукову докладывали о политико-моральном состоянии населения города, которое «резко повысилось», причем «особенно» в связи с обеспечением продовольствием. Бургомистр района Лихтенберг Банакке сказал: «Все говорят, что такие высокие нормы их поразили. Особенно высокие нормы на хлеб. Врач Шефер заявил: «После опубликования новых норм все врачи находились в возбужденном состоянии и просто торжествовали. Мы не ожидали такого великодушия к немецкому народу, который заслуживает наказания за тот вред, который он причинил русским». Обер-бургомистр района Лихтенберг Штиммен: «Русские прежде всего заботятся о налаживании нормальной жизни города и об обеспечении населения продовольствием. Вы знаете, меня тронуло это мероприятие русского командования. Я уже дважды плакал в присутствии своих детей. Как видите, и сейчас у меня текут слезы по щекам». В те дни Берлин видел еще слезы и на суровых лицах советских воинов, взявших его. Они похоронили 102 тысячи товарищей, павших при штурме города.