III
Море-океан было спокойным, иногда становилось гладью, иногда легкий ветер дул то с воды (и листья картеций немного надувались, как парус, оказываясь слишком тяжелыми для легкого ветерка, чтобы вытянуться стрелой), то с берега (тогда легкая зыбь появлялась на водном покрывале и в этом случае обязательно из воды то у берега, то дальше, так, что видны были только точки на горизонте, высовывались морды местных ну типа дельфинов, только головы у них были покрыты шерстью да и сами они откровенно напоминали собак размером с ретривера, в том числе, своим дружелюбием и живым интересом к дичи, которая в виде местных чаек, альбатросов и не таких крупных игроков прилетала поискать своего птичья счастья). Целый день я бродил по лесу, медитировал, глядя в синюю даль, знакомился с животным миром. По-моему, планета меня приняла с тем же теплом, что и люди. Ночевал я в палатке (ночью здесь всегда дождь, а днем, наоборот, не бывает осадков, такая вот особенность). На следующий день я двинулся по маршруту вдоль берега, у самого начала леса, где песок переходил в более твердую землю и росла голубовато-салатовая трава. На салат она вряд ли годится, между прочим, я попробовал, безвкусная. Вообще стоить отметить, что в еду пригоден на Севербалиданде любой плод, отравиться нет возможности, ну если только от какой-то громадной несдержанности обратно попросится съеденное. При этом привычки есть животных, птиц, рыбу и даже насекомых у жителей нет. Я и до этого мяса не ел, но желание попробовать самопойманной рыбки во мне таилось. Тем более, что океан был пресным, и я рассчитывал на какого-нибудь местного омуля или хариуса, ну или на что-то столь же вкусное. Вода-то чистейшая. А как типа тает во рту свежепойманный и засоленный буквально на полчаса омуль ну не мне вам рассказывать. Сложно представить что-то вкуснее. Ну, короче, здесь я об этом забыл. Зато плоды и правда были в серьезном изобилии. Естественно, они не всегда оказывались тем, чем выглядели для землянина. К примеру, плод, растущий, как клубника, у самой земли, по величине и на ощупь очень напоминал оранжевый лимон, но по вкусу был очень похож на репу. Растущие на картециях плоды были по вкусу смесью кедрового ореха с сыром, но без скорлупы и размером с мою голову (ну а в глубине материка при росте дерева в девятьсот метров плоды соответственно тоже существенно больше). Ну вот плодами картеций я и питался, в основном, пока шел к следующей точке. На третий день пути я стал уклоняться вправо, в лес (никакого бурелома, те же картеции, чьи листья начинались выше моего роста, много разного мелкого кустарника без колючек, иногда деревья с ультрамариновой кроной в виде диадемы наверху с тонкими изящными стволами, на земле мох и невысокая мягкая трава). Когда на третий день моего официального путешествия я открыл глаза, умылся водой из ключа неподалеку, сделал зарядку, позавтракал, записал, чтоб не забыть, остов нескольких идей и важные строки (чтобы долго и кропотливо вырисовывать позже законченное произведение), и двинулся по маршруту (мне оставалось буквально 200 км до начала Говорящих гор) вдруг мне вспомнилась наша встреча с Ульти. Я подумал, что с тех пор, как мы с ней пообщались, у меня отпали основные сомнения насчет того, нужно ли мне здесь быть, правильным ли было мое решение принять такой заказ. Я стал подробно припоминать свои ощущения и осознал, сделал для себя открытие, что при общении с ней я откровенно чувствовал, что это родной мне человек. Я как будто просто знал, что чувствует она, как и что можно сказать, чтобы она правильно меня поняла. При этом я был уверен, что эти ощущения были обоюдными. Мне ясно стало, что я знаю ее с рождения, как одного из самых близких родственников или самого лучшего друга. Это озарение восхитило меня, я продолжал шагать, но уже как окрыленный. Не то чтобы дальше, в другие дни, я постоянно думал об этом озарении или о причине этого озарения, но назвать это иначе, чем благодатью, за которую можешь только благодарить Бога и желательно действиями, я не могу. Сейчас, когда я рассказываю это, проходив своими крепкими ногами ну если не всю, то многие части удивительнейшей и полной чудес Севербалиданды, понимая, что вы все равно пропустите это мимо ушей, я все же, находясь в ясном сознании и твердой памяти, продолжаю утверждать, что встреча с Ульти и эта мгновенная связь – это самое большое чудо, которому я в своей жизни был свидетелем (учитывая, конечно же, и то, как развернулась жизнь моя далее).