– Даже и не знаю, как вам сказать. Врачи говорят, что у него маниакально-депрессивный психоз.
– Психоз? – Я сначала не понял, что она имеет в виду. Но потом меня осенило, и я едва не закричал в микрофон: – Диана, ответьте, пожалуйста: он пытался покончить с собой?
– Нет. – Она медленно и тихо говорила, словно раздумывая над каждым произнесенным словом. – Он не пытался покончить с собой, он пытался убить меня и нашу дочь Еву.
19 октября 2028 года
К дому Дианы Носевич я подъехал без четверти двенадцать. Сам не знаю, как удалось уговорить ее принять меня так поздно. Вероятно, женщина была растеряна и сильно нуждалась в поддержке, поэтому и согласилась рассказать о том, что произошло, приятелю ее мужа. Я поднялся на седьмой этаж, остановился перед дверью. Нажимать кнопку звонка не стал: Диана предупредила, что громкий звук может разбудить дочь, поэтому я набрал ей сообщение. Через пару минут за дверью послышались шаги, и Диана открыла. На ее правой скуле красовался огромный синяк, шею покрывали ссадины. Она куталась в темно-синюю вязаную шаль и казалась трогательно хрупкой в приглушенном свете потолочного светильника.
Мы прошли в кухню. На стеклянном круглом столе стояли две чашки чая, блюдце с нарезанным лимоном, сахарница. Диана села лицом к входу, и я мысленно скривился. Ненавижу сидеть спиной к двери, пусть даже это и простой переход из одного помещения в другое. Но просить поменяться местами было бы грубо и странно, поэтому я занял отведенное мне место и придвинул к себе чашку с чаем. Диана молчала.
– Когда он напал на вас? – отхлебнув чай, я задал вопрос, стараясь говорить как можно мягче, чтобы снизить уровень ее тревожности.
– Шестнадцатого, как пришел с работы. – Она бросила в чашку два кусочка сахара, немного отпила и добавила еще один кусок.
– А время не помните?
– Часов в восемь, может, в половине девятого. А это важно? – Женщина удивленно посмотрела на меня.
Я пожал плечами, не зная, стоит ли рассказывать ей о деле Соболя. Но про себя отметил, что получил очевидные доказательства: в кафе с Осокиным мы встречались около шести часов, значит, Носевич звонил ему непосредственно перед нападением на свою семью. А тот сбросил звонок.
– Расскажите мне, что произошло, – попросил я Диану. – Так же подробно, как рассказывали полиции.