Длинные, извилистые колонны ползли в мою сторону, как будто нашествие муравьев. Птицы, возглавлявшие каждую шеренгу, иногда останавливались, из-за чего следующие пингвины комично падали друг на друга. Вытягивая шеи, пингвины нетерпеливо смотрели через плечо предыдущей птицы. Незадолго до этого был снег, он полностью покрыл неровности новообразованного морского льда, так что поверхность выглядела плоской и скучной. Пингвины приближались довольно быстро, оставляя за собой длинные узкие тропы.
Перед моими глазами разыгрывался потрясающий спектакль. Если бы я попытался описать возвращение императорских пингвинов, то никогда бы не смог передать то, что сейчас наблюдал. Я словно бы оказался на другой планете; я никогда и не думал, что в мире возможна такая красота.
С раннего детства я интересовался миром природы: наверное, я и не помню такого периода жизни, чтобы я не был влюблен во все, что связано с природой. Иногда мне кажется, что я запомнил из детства только то, что происходило вне стен дома; я стремился постоянно быть на природе. Детство в Камбрии на окраине национального парка Озерный край было настоящей привилегией. Я жил недалеко от эстуария реки Эск, неподалеку были высокие Камберлендские горы, так что я располагал выбором между самыми разными природными зонами. Это была настоящая идиллия. Как и все дети, я обладал врожденным любопытством, тягой к познанию окружающего мира, и со временем она только усиливалась. К восьми годам я уже решил, что хочу профессионально снимать дикую природу. Звучит безумно, но я сразу понял, что именно этим и буду заниматься. Все свое свободное время я гулял по лесам и речным берегам – как правило, в одиночку.
Каждый день я находил что-то новое, но самой потрясающей находкой стало семейство барсуков, обитавшее в перелеске недалеко от дома моих родителей. Они пленили меня с того момента, как я в сумерках впервые увидел голову барсука, высунувшегося из своей норы. Тогда я еще этого не знал, но жизнь барсуков и их скромные на вид черно-белые морды стали моим входным билетом в мир телевидения. Наверное, я был не самым обычным двенадцатилетним мальчишкой, но быть на природе я просто обожал: я любил тихо наблюдать за жизнью природы, кипевшей вокруг. Почти каждый вечер я приходил к барсукам, изучал их повадки и чувствовал гордость от того, что могу следить за ними с такого близкого расстояния. Весной, когда новорожденные барсучата впервые выползали из норы и играли друг с другом на ковре из колокольчиков, я испытывал настоящее счастье. К их компании я привязался по-настоящему.