– Нет доступа? – Я непонимающе хмурю лоб.
– Твой пропуск. – Уильям небрежно кивает на ключ-карту, которую я еще утром повесила на шею. – Ты планируешь носить это, как корова колокольчик? – Он качает головой.
– А что не так с моим пропуском? – Я делаю вид, что не заметила его колкость.
– Ничего, но тебе сюда нельзя, – бормочет Маунтбеттен и как ни в чем не бывало направляется в сторону двери.
– Стой, а когда занятия? Какое расписание? – Спохватившись, я бегу следом, глядя на его спину. Белая рубашка подчеркивает широкие, развитые плечи.
Он даже не оборачивается:
– Не сегодня, Ламботт.
Не знаю, как у него получается произносить обыкновенные фразы с таким высокомерием.
– А когда?
– Через три дня в это же время. – Он открывает широкую деревянную дверь и… придерживает ее. Глянув на меня через плечо, приподнимает бровь. – А что, не терпится?
Я молчу. Он стоит около двери и терпеливо ждет… Чего он ждет? Уильям Маунтбеттен придерживает дверь для меня?
Увидев, что я мешкаю, он закатывает глаза:
– Может, поторопишься, Ламботт?
Чертов джентльмен.
– Меня зовут Селин.
– Я в курсе, – спокойно отвечает королевская задница Маунтбеттен и издевательски добавляет: – Ламботт.
Делаю глубокий вдох. Терпение. Мне понадобится спокойствие буддийского монаха.
– Что принести на урок? – Я переступаю порог.
Солнце слепит глаза, и я жмурюсь.
– Себя и перьевую ручку, – слышу ответ Уильяма.
Он весь светится в лучах солнца. Светлые волосы блестят, кожа сверкает. Может, поэтому люди часто приписывают монархам божественные лики? Хватит пялиться на него, Селин!
– Перьевую ручку? – переспрашиваю я, и писклявый голос выдает эмоции, что бурлят во мне от его присутствия.
Уильям останавливает на мне взгляд. Он не улыбается, но глаза… в них будто плещутся смешинки. Я насмешила этого хмурого, не умеющего выражать эмоции парня?
Он засовывает руки в карманы и, кивая, произносит со всей серьезностью:
– Перьевую ручку, Ламботт.
Я все-таки не выдерживаю и поправляю:
– СЕ-ЛИН!
– Я же сказал, что в курсе, – отзывается он. – Жду тебя через три дня и без опозданий… Ламботт.
Уильям поворачивается, чтобы уйти, но у меня к нему последний вопрос.
– Стой, – хватаю я его за запястье.
Он медленно оборачивается и приподнимает бровь, как бы молча спрашивая: «Ты только что коснулась меня?» Я начинаю нервничать и резко отпускаю его руку: