– Доктор сказал…
– Да в жопу твоего доктора! – зашипел Сан Саныч. – Я бывал в таких местах, где мясо можно на камнях жарить! Бывал и там, где плевок замерзает, не долетая до земли! И знаешь, что меня всегда спасало? Спирт! Чистый медицинский спирт! А тут – какая-то водка! Спирт был для меня всем – хлебом, мясом, водой и даже женщиной! Доктор сам сказал, что я не помру от рюмочки водочки. А без нее – наоборот, помру. Дима, моя смерть будет на твоей совести!
– Удачи, – помахал я рукой и повернулся к выходу.
– Дима, подожди! – продолжал Полковник жалобным голосом. – Ну посмотри на меня. Посмотри, как дрожат мои руки. И я не могу их остановить! Дима, я многое в жизни повидал… я видел, как черномазые едят людей… да, чего греха таить? Я и сам пробовал человечинку… а уж скольких я отправил на тот свет – не пересчитать! И когда я трезв – они приходят ко мне. Нехристи… все эти ужасы… я и сейчас вижу Старого Али – вон там, в углу, у тебя за спиной, Дима. Ну ма-а-аленькую рюмочку. Совсем маленькую! Я заплачу тебе! Камни! Бриллианты, рубины, сапфиры – столько, сколько попросишь!
– Хрен с тобой, – сдался я. – Только камни… оставь – тебе на похороны пригодятся.
Я принес бутылку водки, которую больной ополовинил прямо из горла. Теперь Полковник заметно порозовел, глаза заблестели, а дыхание успокоилось. Нащупав пачку сигарет и зажигалку, он задымил. Некоторое время военный молча курил, а я боялся уйти – как бы он не заснул с сигаретой и не спалил всего "Адмирала Казакевича".
– Ты видел сегодня этого человека? – спросил, наконец, Сан Саныч.
– Дядю Степу?
– Да, его! Это редкостная скотина. Таких, как он, нужно к стенке ставить без суда и следствия! Но, те, кто послали его – еще хуже. Это бездельники, которые промотали все, что у них было. Теперь они зарятся на мое. На мое, Дима! На то, что мне завещано самим… да, ладно, чего это я? Я их снова обставлю! Обведу вокруг пальца, как щенков! Сейчас немного полежу, очухаюсь и свалю. В такую жопу свалю, что меня там и тараканы не найдут!
Полковник снова замолчал. При этом он бледнел прямо на глазах, а на лбу выступила испарина.
– Чертов доктор доконал меня… – произнес постоялец. – В голове шумит. Слушай меня, Димон. Если у меня не получится свалить раньше, чем появится кто-то из них, знай – они охотятся за пакетом. Там, в бауле… тогда хватай ноги в руки и дуй к этому проклятому докторишке. К участковому не ходи – он жидковат. Но у этого доктора есть яйца. Пусть он тогда собирает всех… всех, кого найдет, всех, кого сможет собрать – и дует сюда. И накроет всю шайку. Димыч, я богат! Я так богат, что ты и не можешь себе представить! Эти ваши Абрамович с Березовским передо мной никто! Я один знаю, где Колян все спрятал. Он умер на моих руках там, в той проклятой пустыне… точно так, как сейчас умираю я. И он завещал все мне. Только мне! До последней копейки! И я все разделю с тобой, по-братски. Зуб даю!