– Давно не виделись, Сан Саныч, – поприветствовал его незнакомец, стараясь придать своему дрожащему голосу твердость и смелость.
– Дядя Степа! – выдохнул Полковник.
Он резко побледнел. А шрам, бывший, наоборот, обычно более светлым, стал пунцово-красным. У военного был вид человека, встретившегося с приведением. Или с дьяволом. А то и с самим Терминатором! И в этот момент он как-то… не знаю – постарел, что ли? От того грубого, надменного, уверенного в себе человека не осталось и следа. Теперь в ресторане "Адмирала Казакевича" стоял простой старик. Дряблый, испуганный старик.
– Можешь сесть за стол, Сан Саныч, – разрешил гость. – Я и сам, пожалуй, перекушу… а вы, оба, брысь отсюда.
Дядя Степа подождал, пока Полковник устроится на стуле, а затем, не сводя с него ствола пистолета, сел и сам.
– Ты нашел меня, Степка, с чем тебя и поздравляю, – произнес наш постоялец. – Вот он – я. Они-то тебе зачем? Отпусти!
– Нужны они мне, – усмехнулся гость. – Пусть валят. Хотя нет… девчонка пусть сперва принесет пива. И учтите! У меня здесь, – незнакомец покачал петардой. – Двадцать патронов. А это значит, что я успею положить двадцать человек в случае чего… а собственные мозги…
– Да помню я, – прервал я.
Всей шкурой чувствуя направленный на свою спину пистолет, не оборачиваясь, я вышел из ресторана. И только здесь смог вздохнуть. Леночка звенела посудой, а эти двое пока молчали. Переведя дух, на цыпочках, замирая каждый раз, когда под ногой скрипела половица, я прокрался в кладовку, где из кучи всякого барахла достал обрез "Арисаки" и горсть патронов. Плохой аргумент против "Стечкина", но за неимением лучшего… в былые времена, когда боезапас был побогаче, я навострился даже без мушки попадать по бутылке с двадцати шагов. Чем, собственно, и сократил количество патронов раз в пятьдесят.
Зарядив обрез, я прокрался обратно, где за стеной у двери уже пряталась Леночка, прислушиваясь. Но разговаривали они слишком тихо, чтобы я хоть что-то мог разобрать. Постепенно голоса становились все громче и мне удалось уловить несколько слов, главным образом ругань, в большинстве – от Сан Саныча.
– Хрен тебе! – закричал Полковник.
И потом опять:
– Скорее я сдохну, чем отдам тебе ее! Посмотрим, чья клюква краснее?
Последовал взрыв ругани, звон посуды и грохот мебели. Затем громыхнул выстрел и кто-то дико завопил. Выставив вперед обрез, я шагнул в дверной проем. Как раз вовремя, чтобы увидеть спину Дяди Степы, выбегающего на улицы. За ним тянулся кровавый след.