Виктор выехал из Кеноры ещё утром. К сумеркам объехал береговую линию озера Лесное. Но вот небо затянула глубокая ночь, луна, словно настеганная, выпрыгнула из-за горизонта, а очертания Лоррода по-прежнему не проглядывались – только засыпанная снегом дорога и пуща вокруг. Непреоборимые чувства одиночества и тоски раздирали грудь Плацтера ещё сильнее холода. Впрочем, и от последнего у федерального агента невольно сжимались пальцы ног в туфлях. Даже новёхонький "Джип", любезно предоставленный конторой, слабо грел, отчего в салоне отличались силуэты выдыхаемых Виктором паров. Он покосился на стопку бумаг, мирно лежавших под телефоном.
Лет эдак двадцать назад Лоррод уже оказывался на первых страницах всех региональных СМИ. Местные газетёнки посвящали целые выпуски ряду жестоких убийств, прогремевших в дотоле немом провинциальном городке. Разок неприглядная статейка даже мелькнула в "Хьюстон Кроникл", а целую колонку с чёрно-белой фотографией вывернутых наружу кишок одной из жертв посвятили в "Бекширском Орле". Даже в нескольких дорожных журналах для туристов, в которых рассказывалось о суровом крае Северо-Западного Угла, эксклава, засевшего на юге Канады, мелькали предупреждения воздержаться от походов в леса и на озеро Лесное. И Виктору помнилось, как сюжеты для новостей, репортажи и скудные статьи вмиг потеряли интерес журналистов и перестали даже изредка мелькать в прессе. Виновника так и не нашли.
Однако неожиданным залпом убийство вновь прогремело в Лорроде. Мальчик, чьё тело было насажено на ветви пихт на высоте четырёх с половиной ярдов от земли, с вывернутыми и развешанными, точно гирлянды, кишками, десяти лет отроду и культями вместо обеих рук, примостился на нечёткой фотографии, прикреплённой скрепкой к остальному делу. Одну его руку нашли в пяти милях от тела.
Но шериф подал запрос в бюро не только из-за проблем с расследованием.
Вот и Виктор не только за этим прибыл в Лоррод. Развернувшаяся трагедия столкнула между собой приход англиканской церкви и жителей местной резервации Уджибве. Многочисленные потасовки, расистские ополчения и прочий накал страстей не только мешали полиции в расследовании жуткого убийства, но и норовили создать новые прецеденты в делах о расправах на национальной или религиозной почвах. По крайней мере, это отмечалось в запросе.