Сейчас в Мимуре минус десять градусов, и в отличие от Эритреи, здесь уже три часа ночи. Поэтому город, как и Каменный гигант, спали, и никто еще не знал о прибытии Элеманха и его семьи. О горе, которое постигло Эритрею, королевство, которое две недели было злейшим врагом Фирнена.
Зал, в котором разместили гостей, был по-настоящему уютным, можно сказать, семейным. Небольшой стол, огромный камин, возле которого лежали подушки и шкуры, чтобы можно было расположиться прямо у огня. Прогревался дворец не только благодаря каминам, Эранор пускал горячую воду из святилища по трубам, которые располагались в каменных стенах, и они прогревали дворец. Тут и без каминов было достаточно тепло, но в топах не походишь. На стол подали ароматный чай с еловыми шишками и мятой и небольшой перекус, к которому никто не притронулся.
Южане зябко кутались в плащи и одеяла, поближе придвигались к огню. Холод, царивший на Севере, был для них, разодетых в легкие, пестрые одежды, непривычен. Однако никакие неудобства и лишения не могли затмить чудом пережитый мятеж. Все были в шоке, молчали, уставившись в огонь с выражением полной отрешенности на лицах. Королева Терпсиона прятала лицо на груди старшей дочери и мелко вздрагивала время от времени, её подведенные глаза потекла, а волосы растрепались. Эсфея нервно кусала губу и поглаживала мать по спине одной рукой. Тэса казалась самой спокойной, а может, просто хотела спать, час ведь уже поздний.
Короли вели тихую беседу, в которую никто не встревал. Элеманх поведал о своем обещании выдать Грейс за де Ласса, про его появление в столице и про мятеж. Хрон кивал, вздыхал и, время от времени, обводил усталым и сочувствующим взглядом своих невольных гостей.
Грейс только теперь обратила внимание на находящуюся подле короля Хрона девушку, отмечая её исключительную красоту и неоспоримую беременность. Наверное, месяц шестой. Пышная грудь, какой позавидует даже Эсфея. Длинные каштановые волосы, собранные в пучок на скорую руку, блестят в свете камина и оттеняют белую, как слоновая кость, кожу. Глаза, такие же, как у Эрии, напоминающие два аметиста, загадочно переливаются в обрамлении темных ресниц. Она была высокой, словно создана для Эранора, дабы смотреться подле него величественно. Одета она была скромно, в простое зеленое шерстяное платье, которое не стесняло ее движений. То, как она смотрела на Манкара, брата Эранора, красноречиво заявляло о том, кем они друг другу приходятся.