Я легла в кровать. Дара продолжала что-то бубнить себе под нос. Через минут тридцать мне принесли еду. Дару сменила Лизавета. Она установила мне специальный столик над кроватью, чтобы можно было есть, не вставая с кровати, и следила чтобы я всё съела. Надзиратели, блин. Еда была вкусной, но я с трудом всё в себя впихнула.
– К тебе сегодня рвались посетители, но мы никого не пустили. Всех развернули обратно. Даже Владыку, – хихикнула она, а заметив мой недоумевающий взгляд, добавила. – Он больше всех рвался и требовал, чтобы его впустили. Даже ваш дед, Инг-Ра, более сдержанно себя вел.
– А почему не пустили та? У вас всё настолько строго? И можно на «ты», пожалуйста… – попросила я. Она кивнула соглашаясь. Мне стало как-то неудобно, что она обращается ко мне на «вы».
– Это лечебница, а не проходной двор. Родственников и близких пускают редко, только в крайнем случае, – пояснила Лизавета и принялась убирать столик. – Но у тебя процесс восстановления идёт хорошо, поэтому пусть ждут, как все. И да, у нас строго, помещение всё-таки стерильное. А прибирать всё, что они приносят с собой, мы не нанимались.
Лизавета дала мне очередную порцию зелья.
– Это новая порция снотворного? – спросила я её, покрутив стакан в руках.
– Снот… что? – не поняла она.
– То, что меня усыпило до этого…
– А-а, я поняла, ты про сон траву… – покивала она. – Да, она есть в составе восстанавливающего и регенерирующего зелья. Во сне процессы восстановления идут гораздо эффективнее и быстрее. Сон – это…
– …лучшее лекарство, – закончила я за неё. – Да, об этом я уже слышала…
– Ты пей, пей, до завтрашнего утра проспишь, – Лиза подтолкнула мою руку, в которой я всё ещё держала не выпитый стакан.
Я в три глотка осушила его и скривилась. Гадость какая… А до этого пила и даже вкус не почувствовала. Лиза снова хихикнула, забрала у меня посуду, и вышла прикрывая за собой дверь. В палате сразу стало немного сумрачно. Какое-то время, я лежала рассматривая потолок, и не заметила, как уснула.