Так и стала Валерия для него Лерой. Но в коллективе он держался на расстоянии, ничем не показывая свое предпочтение, и называл ее только Валерией Юрьевной.
– Лерочка, ты прости, что не защитил тебя! Не смог! Они сами меня за жабры взяли и под сокращение! – виновато продолжил он, глядя ей в глаза.
– Ну, что вы, Аркадий Олегович! Я же все понимаю! И не держу обиды! Как вы сами-то теперь будете?
– А, что я?! У меня пенсия, да домик свой, огород есть. Проживем с Марией! Как ты вот будешь теперь на съемном жилье?
– Ничего! Проживу как-нибудь!
– Ну, ладно, еще несколько дней работать, разберемся! Ты сейчас иди домой, Лера. А кто спросит, скажи, я на склад послал с документами.
Склад находился на территории одной из баз, принадлежавших предприятию, добираться туда по пробкам нужно было как минимум час.
Обычно все документы в отделе, если нужно было отправить на склад, передавали факсом или по электронной почте, но иногда, когда требовалась подпись завсклада на подлиннике документа, кто-то из сотрудников на служебной машине отправлялся в дорогу.
И, конечно же, дорога занимала гораздо больше времени, поскольку по пути нужно было заскочить в ближайший супермаркет за продуктами, или в банк, чтобы оплатить коммунальные услуги, а кто-то из сотрудниц еще умудрялся за это время «смотаться» в салон и сделать коррекцию ногтей. А отговорка при замечании о долгом отсутствии на рабочем месте была всегда одна – пробки на дорогах!
Аркадий Олегович закрывал глаза на эти мелочи, требуя от коллектива лишь налаженной и быстрой работы. Но, когда коллектив наглел, завотделом умел снять стружку и давал так «прикурить», нагрузив всех работой, что его женский батальон стонал от усталости и в конце рабочего дня просил прощения у своего горячо любимого шефа, обещал исправиться и подтянуть дисциплину.
Аркадий Олегович сменял гнев на милость, снижал объем работы.
Несколько дней отдел усердно выполнял свои задачи, в девять утра все, как один, были на работе, а уходили ровно в восемнадцать часов, не раньше.
Но постепенно все возвращалось на круги своя.
И через некоторое время кому-то снова нужно было срочно, «ну, очень срочно» ехать на склад, ну, и, конечно, по пути заскочить за ребенком в садик, или купить в ближайшем магазине сантехники раковину на кухню.
Поэтому фраза «уехать на склад» означала «уйти на неопределенное время». И, по умолчанию, была ненаказуема.