Михаил, заразившись общим весельем, не отставал от друзей. Он ещё чувствовал себя немного скованно, и сперва лишь совершал небольшие заплывы в стороне от остальных. Но ребята, уже считавшие его за своего, быстро вовлекли мальчишку в привычные им игры.
На берег, все, кроме Ленки, вылезли лишь тогда, когда солнце скрылось за ближайшим бором. Все, как один, с синими губами, лязгающими зубами, в трусах полных местных головастиков, но счастливые, до невозможности. Захваченные припасы свалили в одну кучу, не деля на своё и чужое, и начался пир.
Невольно, присутствие новенького невольно подталкивало их к этому, в разговоре всплыло сегодняшнее происшествие. Ни капли не стесняясь, мальчишки принялись за расспросы.
– И как же ты не сдрейфил, когда людоеда встретил?
– Не знаю. – Михаил пожал худенькими плечами. – Я ведь думал, что дом пустой, – его осуждающий взгляд скользнул по лицам, – а когда увидел его, подумал, что это обычный старик, просто странный.
– А как ты не догадался, что он не живой?
– А как догадаться-то? Сидит старик, разговаривает. Он меня даже поймать пытался, только я сбежать успел.
Вознаграждением за проявленную смелость ему послужил восхищённый ропот, прокатившийся волной.
– Это я потом только заметил, что на полу ничьих следов нет. Решил – надо текать, хотя и тогда думал, что это обычный старик. Даже совестно было, что я ему ещё одно окно выбил.
Считая Михаила уже своим, они засыпали его бесконечными вопросами. Каждый спрашивал именно то, что его волновало больше всего.
– А как он выглядит?
– А он очень страшный?
– А он тебя преследовал?
– А что было бы, если бы он тебя поймал?
– Ты сильно испугался?
– Как ты додумался сигануть в окно?
– А как думаешь, он может из дома выбраться?
Вопросы наперебой сыпались со всех сторон, и Михаил честно пытался на них отвечать. И пусть он успевал это сделать не всегда, да и рассуждал как обычный одиннадцатилетний мальчишка, но гордость светилась в его глазах, а в чужих он видел лишь уважение. Так, на пустой детской шалости родилась дружба.
Разомлевшие и уставшие они ещё долго валялись на берегу, впитывая тепло уходящего солнца. Но никакая усталость не могла помешать им прекратить столь интересные и захватывающие дух разговоры. Одна лишь Лена, погружённая в мысли, держалась чуть в стороне. На это никто и не обратил бы внимания (девчонки, они такие, слишком уж загадочные), если бы образовавшуюся случайную паузу не заполнил её серьёзный звонкий голос.