Он фыркнул:
– Муж где?
– В вольном плавании.
Улыбка расплылась на его полных губах:
– Ну, и ладно, пацанам сколько?
– Пятнадцать и тринадцать.
– Норм. Места хватит.
– В смысле? Тебе это зачем? Ну, мне так, любопытно просто.
– Ты мне подходишь. Везде.
– Снизу или сверху? – в моем голосе прозвучал неприкрытый сарказм.
– Сейчас покажу – он быстрым движением сгрёб меня в охапку и подмял под себя.
Мальчики тихо вышли в прихожую, делая вид, что все ок.
Как только Мирон угомонился, вернулись и, расположившись поудобнее в креслах, прикрыли глаза.
Едва дождалась, когда все уснули богатырским сном, тихонько вылезла из кровати, нашла свою одежду и оглянулась в поисках паспорта. Вчера мне его так и не вернули.
Нужно восстановить происходящие вчера события… Вошли, разделись, секс, стрельба, секс, пора уносить ноги.
Я на полусогнутых пробралась обратно в комнату, нашла джинсы Мирона и, обшарив карманы, с облегчением нашла документ. Поосторожнее нужно быть, а то в следующий раз могут и в рабство продать.
Прихватив паспорт, почти бесшумно пошла на выход, оглянулась напоследок – все три богатыря мирно посапывали и никак не среагировали на движение в комнате. Заходи кто хочешь, выноси что хочешь…
Выскользнула в коридор и, пройдя до соседней двери, увидела рядом с ней валяющуюся туфельку Лариски.
Отлично, не далеко подруга ушла. На свой страх и риск постучалась в номер. Через минуту показалась чёрная макушка со взъерошенными волосами.
– Домой поедешь?
Она опасливо оглянулась и молча кивнула в ответ.
Ровно через три минуты мы галопом покидали сие заведение под удивлённый взгляд ещё не сменившейся администраторши.
Плюхнувшись в одинокое такси, шумно выдохнули, как-то разом, не сговариваясь.
Уже сидя на моей уютненький кухне, Лариска подала голос:
– Ноут дай.
– Зачем? Вчера не нагулялась?
– Удалю нафиг все.
Я даже спрашивать не стала, просто молча притащила из комнаты комп и протянула ей.
Что-то поколдовав, захлопнула крышку и с облегчением посмотрела на меня:
– А давай, к твоим, в деревню махнём? На пару денёчков. Что-то так тишины захотелось…
Я была с ней солидарна, тишина лучший друг. Ну ее, эту личную жизнь, пусть другие развлекаются.
От принятого решения немного полегчало, но память услужливо подсовывала картинки прошедшей ночи, как бы напоминая, что все было не так уж и плохо…