Нет, так как единственный сантехник, которого я знаю, дядя Гриша весьма далёк от образа горячего мужчины. Он скорее ближе к холодному, так как ему уже за семьдесят.
Бездомный, который после ремонта стиральной машины, изменился в своем поведении до неузнаваемости, оттесняет меня всё ближе к кровати.
Мама дорогая, ну всё!
Допрыгалась.
Сейчас изнасилует. Думая об этом, ощущаю, как внизу живота сжимается стальная пружина.
Плюхаюсь пятой точкой на тумбочку, которая совершенно не предназначена для сидения, и свожу вместе бёдра.
– Сейчас будем развивать твою фантазию, – Лёша многообещающе сверкает черными зрачками.
Его взгляд снова плывёт. Обволакивает, завораживает. Красивые у него глаза, серо-голубые.
– Что вы, – возражаю ему, – я предпочитаю реализм, а не фантазии.
– Какое совпадение! Я – тоже.
Смотрю на Андрюшку и вижу, что он в моей шляпе стоит. Непорядок!
– Это вы его приодели? – указываю пальцем на скелет.
Бомж, который, как мне показалось прицеливался к моему лицу своими губами, нехотя посмотрел в указанном направлении.
– Ну я, – соглашается он. – А что, вам не нравится?
– Но это женская шляпа! А Андрюша – мужчина.
– Он скелет. Набор пластмассовых костей. Где вы увидели тут мужчину? У него даже хозяйства нет.
– И всё же, верните, как было.
– Простите, что обидел вашего бывшего, – с огромной долей ехидства в голосе извиняется Лёша.
Бомж, скрипя зубами, отходит от меня, а я тут же вскакиваю и выбегаю из спальни.
Повёлся!
– Таня, куда же вы? – кричит мне вслед разочарованно.
– Расплаты натурой не ждите, – отвечаю, запирая дверь в ванной. – Могу скинуть вам пятёрку на карту. Ах да, у вас же нет банковского счета, –добавляю издевательски.
– Откройте! Это нечестно, имейте в виду.
– А честно вести себя в гостях подобным образом? Я вам доверилась, а вы…
– Я больше так не буду. Откройте, и мы поговорим.
– Мы уже говорим.
Бомж что-то буркает себе под нос и аккуратно стучит в дверь.
– Пустите, мне нужно в туалет.
Обманывает или вправду еле терпит? А вдруг у него прихватило живот! Мало ли, какую дрянь он съел накануне. Я слышала, что бездомные ничем не брезгуют. И сливу могут немытую съесть за милую душу.
Открываю дверь и… Прямиком попадаю в наглючие ручищи Алексея.
– Ну что, повелась? – весело спрашивает он.
Мужские пальцы смыкаются на моей талии, а рот в обрамлении густой бороды впечатывается в мои губы.