– А мы сейчас у него спросим.
– Ева, прошу, не надо, – хватаю подругу за руки и легонько дергаю, чтобы она посмотрела на меня, но подруга уже решительно глазеет на своего отца. – Ева…
– Мне надо уезжать, – говорит Гордей Анатольевич, подойдя ближе.
– Пап, можно Саша останется у нас на ночь? – выпаливает она, а я крепко зажмуриваюсь.
Я вижу, как Гордей Анатольевич сжимает челюсти. Как на ней играют желваки. Мне даже кажется, что слышу скрип его зубов. Но это я точно себе надумала.
Подхватив дочь под локоть, он отводит ее в сторону. Я вся сжимаюсь. Это ведь не моя была идея! Тогда почему он сверлит меня настолько тяжелым взглядом, что я содрогаюсь? Говорит с Евой, а смотрит на меня!
Она что-то отвечает. Спорит, недовольно фыркает. А потом обнимает его и что-то бормочет в лацкан его пиджака. Подняв голову, Гордей Анатольевич выдыхает и приобнимает дочь за плечи.
Когда они возвращаются, я начинаю первой:
– Я дождусь тут.
Но одновременно со мной Ева выпаливает:
– Ты едешь к нам!
Смотрю на ее отца, и у меня начинают трястись поджилки. В его взгляде столько обещаний, что меня не покидает ощущение, будто живой из их дома я не выберусь. По крайней мере, цельной.
– Только на одну ночь, – предупреждаю подругу.
– Конечно-конечно, – радостно щебечет Ева и, взяв меня под локоть, ведет обратно к машине своего отца.
Обратная дорога проходит поспокойнее. Я настолько измотана переживаниями, что просто откидываюсь на спинку, устраиваясь затылком на удобном подголовнике, и прикрываю глаза.
– Я высажу вас у ворот, – слышу бархатный голос через какое-то время, и понимаю, что уснула. Почему-то сейчас мне нравится слышать то, как говорит отец подруги. Этот голос странным образом обволакивает и дарит какое-то ощущение спокойствия. – Мне надо уехать. Буду, скорее всего, утром. Не забудь запереться и включить сигнализацию.
– Опять к этой? – раздается недовольный голос подруги.
– Я просил тебя не влезать в мою личную жизнь, – сухо произносит Гордей Анатольевич.
А я внимательно прислушиваюсь к их диалогу. Казалось бы, ну какое мне дело до общения дочери с отцом? И все же почему-то упоминание его личной жизни слишком уж живо меня заинтересовало.
– Почему ты в мою можешь влезать, а я в твою – нет?
– В качестве жены я ее не приведу в наш дом. А то, с кем у меня отношения, не должно тебя волновать. По крайней мере, пока это тебя не затрагивает.