Впереди шумели корабли – порт! Там всегда полно людей, так что скрыться получится на раз-два. Вор добрался до лестницы, соединяющей верхний город и портовый рынок, сел на неё и проехался вниз. Соскочив от быстрого спуска в толпу, Девиль пытался затеряться, но люди все расступались под свист солдат, открывая вид на человека в крысином пальто.
Извозчик стоял на его пути, пытаясь запрячь непослушную кобылу в телегу. Тогда без малейших колебаний Девиль взгромоздился на лошадь и стукнул кожаными сапогами по её бокам. Словно ополоумевшая, она понесла парня сквозь портовую улицу к одиноким заброшенным домам и там же скинула вверх. Вор подпрыгнул на уровень второго этажа и схватился за выступ – остатки балкона. По нему он забрался внутрь здания и оперся на стену, чтобы отдышаться.
***
«Вильгельм» подплывал к причалу, заставляя одним своим видом всех, кто был в порту, выстроиться полукругом. Корабль с проклятого острова, с острова дьяволов! Стоило ему появиться рядом с любым портом Кольстении, он привлекал внимание своими синими парусами и дубовой кормой. Флейт причалил к берегу, сбросил помост, и на землю ступил черный кожаный ботфорт бывшего королевского цербера – Велориана Валапаса Верса.
Род Версов был знаменит ранней смертностью, они существовали уже несколько веков только благодаря многочисленному потомству и, сколько себя помнили, занимались кораблестроительством, а не службой короне или секте, чем славился Валапас. Велориан спокойно проживал свой сто двадцатый год и умирать не думал. Его кожа все еще была молода, как и высокое, двухметровое тело. Блондинистые грязно-пшеничные волосы доходили ему до поясницы и вторили плавной, уверенной походке. Его парадная форма, которую было принято носить только в случае успешной миссии, переливалась на солнце бордово-черным цветом: свободная рубашка с рюшевыми оборками по рукавам сдерживалась жилетом с золотыми заклепками, а за коленями дорожкой шел подол жакета с гербом Актавы – секты, в которой Велориан стал магистром после своей измены.
Под его подошву покатилось яблоко какого-то вшивого торговца с рынка. Нога мужчины тут же с хрустом превратила фрукт в мякиш, вокруг которого валялись такие же алые, но еще целые яблоки. Какой-то старик ломанулся собирать их в корзинку и попутно извиняться, отводя округлые как монеты глаза вниз.