Стылая Топь. Школа Ловчих - страница 12

Шрифт
Интервал


Стянув куртку и бросив её на сундук, я стащил с ног сапоги, скинул пропотевшую одежду и залез в микроскопическую конуру, отгороженную от остальной комнатки старой ширмой. Здесь располагалась невиданная по меркам Стылой Топи роскошь: старый, скрипучий, но, как ни странно, функционирующий душ. И пусть вода в нём была исключительно холодная, но я без раздумий платил Антонио лишние два серебряных за это благо цивилизации. Смыв с себя кровь и, казалось, уже въевшийся в кожу запах тлена и смерти, я почувствовал себя намного лучше. Теперь можно было и поспать, если никто не помешает. Хочется искренне в это верить…

В сон я провалился, кажется, даже до того момента, как голова коснулась подушки. Всё-таки больше двух суток практически без сна – это не тот вариант, который способствует хорошему самочувствию.

С тех пор, как я вернулся в Лавернею, я ни разу не видел снов: ни одного, даже самого размытого или непонятного. Я отключался, и приходил в себя только утром, ну или когда там нужно было. Словно сны остались там, в прошлой земной жизни, а здесь, в Лавернее, им просто не хватило места. Не могу сказать, что это как-то очень сильно меня тревожило, скорее, удивляло. А поводов для беспокойства в Стылой Топи было полно и без снов.

Но сегодня что-то пошло не так, потому что не успел я провалиться в беспамятство, как тут же осознал себя сидящим на вершине какого-то холма, поросшего короткой жёсткой травой.

Я был совершенно один, хотя и не мог точно сказать, почему был в этом так уверен. Просто тот я, который был во сне, ни на секунду не сомневался, что на многие мили вокруг никого нет. При этом меня данное обстоятельство почему-то совершенно не беспокоило, я просто принимал его как данность.

Прохладный ветер, трепавший мои отросшие волосы, пах сухой травой, пылью и одиночеством. Раньше я никогда не задумывался над тем, как, собственно, пахнет пустота… Оказалось, она просто насыщена различными запахами: холодного воздуха, речной травы, гниющей листвы, старого мокрого дерева, сырого камня, болотной застоявшейся воды.

Я поднялся на ноги, с удивившим меня самого равнодушием отметил, что на мне какая-то странная, непривычная одежда. Никогда ни в прошлой, ни в нынешней жизни я не носил таких расшитых узорами балахонов, надетых поверх домотканых штанов и такой же рубахи. Ноги были босыми, потому что я прекрасно чувствовал, как колет ступни сухая трава.