— Я думал, что в будущем одеваются иначе, — сказал он,
глубокомысленно глядя на свои босые ноги.
— Мне твоя одежда нравится, — Хьютай улыбнулась. — Итак, ты
готов предстать перед потомками?
Анмай закрыл глаза.
— Кажется, да.
Она звонко шлепнула его по заду.
— Не бойся! Они очень хорошие.
Они взялись за руки и Хьютай вывела его в соседнее помещение,
много больше и выше первого, с огромным окном. Причудливо выгнутые
светлые стены покрывал яркий цветной узор, показавшийся Вэру
совершенно неуместным. За белым овальным столом сидели восемь файа.
Их одежда, состоявшая из пёстрой массы спутанных цветных нитей,
показалась ему чрезвычайно странной, но лица...
Анмай застыл на пороге. Он вспомнил, как смотрел в глаза
владыкам Межрасового Альянса, тогда, в Центральной. Эти файа ничуть
не походили на Советников, но Вэру потребовалось всё его
бесстрашие, чтобы не опустить свой испуганный взгляд.
Хьютай провела его внутрь. Они сели на два последних свободных
места, стоящих на возвышении. Этот пустяковый психологический трюк
всё же придал Вэру уверенности.
Примерно с минуту они молча смотрели друг на друга. Здесь сидело
пять парней и три девушки, все рослые, отлично сложенные, с
открытыми лицами — гладкими, точеными, с длинными глазами и
красивыми очертаниями дважды изогнутых, словно лук, губ. Никто не
выглядел старше восемнадцати, — но в их серьёзной сдержанности
читался опыт многих прожитых лет. Анмай ощутил себя мальчишкой
рядом с ними. До него начало, наконец, доходить, что всё это —
вовсе не сон. Сердце его бешено забилось, ему стало вдруг довольно
неуютно. Можно, открыв дверь, попасть в мечту, но нельзя вернуться.
И у мечты, как оказалось, есть свои обитатели...
Наконец, один из файа поднялся — мягко, как-то
неуловимо-хищно.
— Простите наше любопытство, но сначала мы хотим задать вам
несколько вопросов. Потом вы сможете задавать свои, — какие и
сколько пожелаете.
Он говорил вовсе не на языке Фамайа, знакомом Вэру с детства, а
на каком-то ином, но Анмай с удивлением понял, что прекрасно знает
его. Чувство реальности покинуло его, так резко, что у него
закружилась голова.
— Мы хотим уточнить некоторые детали вашей биографии — в ней,
увы, есть значительные пробелы. Итак: сколько вам было лет, когда
вы покинули своё прошлое?
— Двадцать восемь.