Аня глубоко вздохнула. Похолодало – и горечь дыма с дебаркадеров защекотала ноздри.
Завидев будку с попкорном, вспомнила, что не завтракала. Прибавила шагу, но та была закрыта. Народу на набережной и в парке было мало: женщина с коляской, парочка с питбулем на крепкой шлейке да рыбаки. Разложив снасти на скамейке, они не то их чинили, не то продавали.
Уткнувшись в телефон, Аня пыталась сообразить, что посмотреть в округе. Не поднимая головы, свернула на тропинку, обошла какой-то шлагбаум – и едва не споткнулась о черные высокие ботинки. Перед ней стоял военный в камуфляже, удивленный, как и она сама. Распознав иностранку, протараторил что-то вроде: «Зис вей плиз, клоузд, клоузд». За его спиной высилась громада пришвартованной серой подлодки. Триколор на флагштоке (порядок цветов, обратный российским), белые будки охраны, увешанные табличками на сербском и английском: «Проход запрещен!», «Проезд закрыт!», «Съемка запрещена!», – всё это ловко пряталось за прибрежными ивами и платанами.
Аня уже зашагала прочь, – как перед подлодкой, на обнесенную рабицей территорию, вышли белые гуси. Толстые, щекастые, с морковными клювами. Сзади их подгоняла хворостиной девчонка Аниной комплекции, тоже в камуфляже и с военной выправкой. Жаль, не сфотографировать. Совершенно чеховский сюжет.
Домой вернулась за полдень: магазин с его очередями и нарезкой колбасы (а сыр ей почему-то не нарезали) отнял часа полтора.
И еще столько же потратила на стряпню. Хотелось устроить им с Русланом приятный ужин, хотя и праздновать было особенно нечего.
Она уже сомневалась, правильно ли поступила с работой. Привыкла переписываться с коллегами, с Кариной, пояснять клиентам правки, – вся эта докучливая на первый взгляд коммуникация была каркасом ее будней. А что теперь? Что ей осталось? Прогулки по пустому Белграду?
На здании суда засветилось пятнышко звезды. А может, это в луче дальних фар блеснул скол на фасаде. На стене напротив духовки дрожал желтый прямоугольник: внутри горело электричество, запекалось мясо. Руслан, хоть и фыркал на забегаловки, предлагавшие шашлык-роштиль и кебаб-чевапи, любил, когда Аня готовила мясное, основательное.
Проверила телефон – коллеги так и не вернули ее из бана.
Бродила по комнатам, включив везде свет, перекладывала вещи с места на место. В квартире было чисто. Пусто. Наверное, им бы не помешал еще комплект белья, и что-то на стену повесить. В гостиной над огромным диваном – три пустых гвоздя. Что за картины здесь были у лендлорда?