Мы крутили это дело и так и сяк, но все равно ни к чему не пришли. Слишком мало было известно, поэтому толку от наших раздумий никакого.
– Кстати, а что со свидетельством о смерти?
Я поручила Синоде раздобыть свидетельство, чтобы уточнить причину смерти. Однако он сообщил:
– Запрашивать свидетельство могут только самые близкие родственники. Я же не мог прийти к семье и сказать: «А дайте, пожалуйста, посмотреть!»
И больше ничего делать не стал? Я ведь несколько раз за неделю звонила ему, чтобы поторопить! Уже объявились первые самозванные преступники. Если найдется подходящий, дело может разрешиться в мгновение ока. Вряд ли «комиссия» захочет долго возиться с этим фарсом.
Я посмотрела на утонувшего в мягком кресле Синоду, который больше не поднимал на меня глаз, и подумала, что ожидать от него значительного прогресса бессмысленно.
– Значит, теперь это вопрос времени. А ты пробовал поговорить с лечащим врачом Эйдзи?
Тот кивнул.
– С господином Хамадой нелегко встретиться: у него на носу выборы главврача.
– Хватит уже отговорок, сделай что-нибудь! – начала я отчитывать его, как вдруг Синода поставил себе на колени портфель и засунул туда руку.
– Вот. – Он вынул какой-то документ.
Это оказалось свидетельство о смерти Эйдзи.
– Господин Хамада собирается выдвинуться на этот пост, поэтому ему нужны деньги, – прошептал он. – А у меня немного есть…
Синода стал оправдываться, чтобы я не сочла его взяточником, но мне уже было не до него. Благодаря тому, что он смог подкупить врача, я вдруг поняла, как нам перетянуть на свою сторону эту «выборную комиссию».
– Кажется, мы можем победить.
Синода глянул на меня с сомнением.
– Нужно думать как бизнесмен!
Сдерживая участившийся пульс, я полезла в планшет и зашла на страничку «комиссии».
* * *
Пять дней спустя, семнадцатого февраля, в три часа дня я стояла перед головным офисом компании «Морикава фармасьютикалз» в Синагаве. Обычно в это время здесь можно увидеть редких посетителей в костюмах. Сегодня же вокруг здания толпилось несколько десятков человек: мужчины в джинсах с портативными видеокамерами, люди в пуховиках, с беспокойным видом говорящие по телефону. В общем, сплошная суета. Видимо, это собрались корреспонденты, чтобы заснять тех, кто направлялся на заседание «комиссии».
Несколько человек с микрофонами окружили явно бездомного старика, от которого пахло чем-то кислым. Блеснули вспышки. Ну что за глупости! Как этот старикан мог быть связан с сыном владельца корпорации? Никто ведь всерьез не считает бездомного преступником, так какой смысл расспрашивать и снимать его?