Как я и ожидала, она напоминала пухленькое моти. Щеки были круглые, а кожа казалась такой белой, что кровеносные сосуды наверняка удалось бы увидеть на просвет. И на этом едва ли не прозрачном лице выделялись только маленькие, точно горошинки, глазки и нос.
Я давно знала, что Масатоси нравятся невыразительные лица, но не могла не удивиться, когда он даже в невесты выбрал самую непримечательную женщину. Сама я похожа на отца, и все черты лица у меня крупные, отчетливые. Масатоси же пошел в мать: незаметный, с тонкими чертами. Несложно догадаться, что он предпочтет женщину еще неприметнее, чем он сам.
– Рэйко-сан, а вы адвокат, да? Вот уж правда, умница и красавица! Потрясающе! – обратилась ко мне Юка, и мое сознание снова очутилось в «приятном» обществе семейства Кэммоти.
Судя по всему, девушку обеспокоило, что я не участвую в беседе, поэтому она решила перевести тему разговора на меня.
– Ну что вы! Но спасибо, – улыбнулась я и приняла скромный вид, который за всю свою жизнь изображала уже раз пятьсот.
– А мне Масатоси-сан столько о вас рассказывал, я всегда поражалась, какая вы замечательная.
Зрачки маленьких глазок Юки при этих словах сверкнули черным. А она действительно хорошенькая.
В тот самый момент, когда мое сердце готово было смягчиться от этой кроличьей миловидности, в разговор вступил отец:
– Ну какой она адвокат? Так, секретарь, пишет под диктовку. Я бы сказал, приходящий работник.
Отец работал в Министерстве экономики, торговли и промышленности. Его отдел был связан с добычей каменного угля и, откровенно говоря, уже терял свою важность. Брат же лицензировал новые лекарства в Министерстве здравоохранения, труда и благосостояния.
Поправляя очки на своем вздернутом носу, отец продолжил:
– Оценки-то у нее в школе были хорошими. Я хотел, чтобы она поступила на работу в Министерство финансов, но слабовольная оказалась, ушла к частникам.
Он верил, что во всем мире нет ничего важнее службы в государственных учреждениях. Любые другие компании называл «частниками», а всех, кто не был чиновником, – «народом».
Сейчас эта его позиция уже не раздражала меня, хотя и промолчать не хотелось. Бросив на него косой взгляд, я отрезала:
– Ни за что не согласилась бы на низкую зарплату госслужащего!
Все вокруг замерли, воцарилась тишина. Наш дом был построен как раз на низкую зарплату госслужащего, и Масатоси с Юкой предстояло на эту низкую зарплату жить.