Когда ко мне на подкаст пришла клинический психолог Галина Петракова, я спрашивала у нее, почему, если в офисе заплачет женщина, другие женщины начнут ее утешать, а если мужчина – другие мужчины смущенно отвернутся или отойдут. И она объяснила, что вообще-то наш мозг так эволюционно устроен, что мы считываем эмоции других людей и начинаем с ними резонировать – это механизм выживания. И когда кто-то рядом испытывает эмоциональную «боль», я могу почувствовать то же самое. Но вопрос в том, а что я с этой эмоцией умею делать? Могу ли ее отрегулировать, «контейнировать», а потом предложить помощь второму? Или чужая эмоция вызовет во мне самом чувства, которые я с трудом могу отразить?
И вот начинается различие на уровне полов, которое идет еще из детства. Не говоря уже о том, что многие формы социального взаимодействия – такие как объятие или держание за руки – если не одобряемы для женщин, то точно не критикуемы. Женщинам они разрешены, а вот к двум держащимся за руки мужчинам в нашем обществе могут возникнуть вопросы.
Но это не значит, что девочки находятся в более привилегированном положении. В лучшем контакте со своими чувствами – да, возможно, но если вредный посыл, который в детстве получает мальчик, – это «не будь слабым, будь неуязвимым», то вредный посыл, который получает девочка, – «будь послушной, будь хорошей».
Все в том же эпизоде подкаста мы обсуждали, почему у женщин часто более сильный «внутренний критик». Потому что для них планка всегда немножко выше: если мальчик плохо учится и шалит в школе, все будут пожимать плечами и говорить: «Ну, это же мальчишки». Зато если девочка подерется в школе, ей много раз повторят, что это абсолютно неприемлемо, и вообще девочки себя так не ведут.
Дети довольно рано начинают осознавать свой пол. У мальчишек свои с этим сложности: их путь к мужской идентичности часто идет «от обратного». Ну, допустим, мальчика больше воспитывает мама (папа ушел или даже если не ушел, то занимается воспитанием мало – таковы пока что реалии нашей страны), в детском саду тоже нянечки, на детской площадке взрослые – другие мамы. И мальчик понимает, что он «другой», и для того чтобы быть мужчиной, ему нужно не быть как женщина