– Большой отряд? Обоз? Кавалерия? Какое знамя? Стрелки, арбалетчики есть? – посыпались на вестового вопросы от офицеров.
– Обоза нет, кавалерии тоже, стрелков и арбалетчиков… не знаю. А знамени не разглядеть было. Отряд… пара рот… человек четыреста.
– Что же вы, даже не разглядели, сколько у них стрелков? – спросил генерал, вставая.
– Они с горы шли, мы внизу и побоялись ближе подходить, думали, что они нас обнаружат.
– Капитан Кленк, – заметил генерал, беря шлем, – вот, кажется, и для вас дело нашлось.
– Я готов, – отвечал капитан ландскнехтов.
– Майор фон Реддернауф, все свободные от дозоров кавалеристы идут с нами. Румениге, найдите майора Роху, он со своими стрелками тоже идет с нами. Господа, доложите мне о готовности своих частей, как будете готовы – выдвигаемся немедленно.
Нельзя упустить этот отряд.
По правилам военного ремесла надобно было, конечно, догнать отошедшего после боя разбитого врага и со свежими ландскнехтами еще раз по нему ударить, но разъезды побитых горцев не нашли, и бог с ними. Уже через полчаса Волков спешно повел отряд на запад – туда, откуда прискакал гонец.
Вестовой говорил, что враг в часе солдатского шага, а он оказался уже ближе. Через полчаса марша они встретили свой разъезд, и ротмистр Каплец сообщил генералу:
– Встали на привал за поворотом дороги, выставили пикет, человек двадцать. То ли нас увидели, то ли предупредил кто. Сейчас ждут.
– Четыреста человек их?
– Нет, меньше, это по первости нам так показалось. А как пригляделись, так их оказалось человек двести пятьдесят.
«Жаль». Волков уже думал, что ему в руки попалось четыре сотни горцев.
– Что думаете, господа офицеры?
– Атаковать немедля, – сказал Кленк, и, конечно, был прав. – Перережем ублюдков.
– Думаю, ландскнехтам идти в штурмовой колонне по шесть, дорога широкая, – предложил Роха. – Кавалеристы наскочат на пикет, собьют его, а я перед ландскнехтами пойду рассыпным строем и сразу начну дело из мушкетов со ста шагов.
Можно было бы согласиться, но генерал сказал:
– Боюсь, что пикет вдруг за оружие схватится… Не хочу терять ни человека, ни коня. Вы, майор Роха, пошлите вперед Вилли с его ротой аркебузиров, пусть ударит по пикету, а когда те побегут, то уже пусть их кавалеристы потопчут.
– Вилли я не взял, он был бел как полотно, крови утром много потерял. Зачем брать, если человек слаб? – отвечал Скарафаджо. – Другого пошлю.