–Что, черт возьми, здесь происходит?!
Встав с кровати, почувствал во всем теле давно забытые осушения бодрости и энергии, которые так свойственны молодому спортивному телу, о которых я уже успел подзабыть. У двери было зеркало, я рванулся к нему. Из зеркала на меня смотрел подросток с длинными белыми волосами.
–Значит я подросток.
–Но как это возможно?!
–Боюсь, я к этому не готов!
Застыв перед зеркалом, я смотрел на свое отражение.
В дверь постучали, это заставило меня вздрогнуть.
–Майкл?! – донесся мамин голос.
–Ты уже встал? Пора собираться в школу!
– Боже, ты мой! Какая еще школа?! – растерянно пробормотал я, глядя на дверь.
– Майкл, – дверь распахнулась, и я увидел свою мать. Это была женщина лет тридцати пяти, склонная к полноте, довольно симпатичная, но не та, которой сигналят проезжающие мимо ее автомобили, а скорее та, которой гудят проходящие мимо поезда.
Взгляд ее наткнулся на мой член, торчавший в трусах, как статуя свободы. Слегка покраснев, она в смущении отвела взгляд в сторону.
–Все в порядке, Майкл? – спросила она, подозрительно глядя на меня.
–Да, все в порядке! – с досадой, вызванной неожиданным появлением непрошеной гостьи, ответил я. И попытался закрыть дверь.
–Твоя сестра уже освободила душ. Поторопись, а то опоздаешь в школу, – донеслось из-за закрываемой двери. Затем я услышал удаляющиеся шаги и приглушенные закрытой дверью голоса.
–До меня вдруг дошло, что я воспринимаю эту женщину своей родной матерью и только что общался с ней на английском, которым для меня был родным языком. Как будто я на этом языке говорил с раннего детства, и он мне был родным.
–Но как это возможно! Мой уровень английского языка даже в институте всегда был чуть выше уровня «Лондон из зе кэпитал оф грейт британ». Шутка тут в том, что «London» произноситься как «Ландан», а не как «Лондон». А «Великобритания» это географическое название острова, а не страны.
Я снова впал в ступор. Через какое-то время я осознал, что стою посередине комнаты и тупо повторяю:
–Чит, чит, чит, … (shit – дерьмо)
Вероятно, со стороны я выглядел как чахоточный чихуа-чиха, который зашелся в приступе неудержимого чиханья.
Часть моего сознания отказывалась поверить в то, что со мной произошло; однако холодная логическая часть требовала принять сложившуюся ситуацию, как обстоятельства непреодолимой силы: