– Подождите. Тут речь про расследование серьёзного уголовного преступления! – начал было возражать милиционер.
– Правда? – Филипп Петрович изобразил удивление. – А по мне так превышение должностных полномочий ответственным лицом, ведущим расследование. Вы ведь в курсе, сколько лет Герману, верно?
– Ему через две недели исполняется четырнадцать! – вмешалась тётка, появившаяся из кухни.
– А когда случился инцидент, который вы расследуете? – спросил Филипп Петрович.
Именно в этот момент я впервые назвал его про себя «дедушка». Просто мне очень хотелось так думать – он был первым взрослым мужчиной, который за меня заступался.
– Послушайте, не знаю, что вам надо, но вы мешаете нам работать! – насупившись, пробурчала тётка.
– Работать – это вводить в заблуждение мать ребёнка насчёт возможных правовых последствий его поведения? – спросил дедушка. – Что, кстати, само по себе является уголовно наказуемым деянием. – Он перевёл взгляд на милиционера. – Вы не хотите составить протокол?
Тот был явно растерян.
– Позвоните в управление, – повторил дедушка, и спросил, обращаясь к маме: – У вас можно воспользоваться стационарным телефоном?
– Да… да, конечно, – кивнула мама, протирая заплаканные глаза. – В коридоре.
Дедушка указал на аппарат. Мент медленно двинулся к нему, хмурясь и почёсывая нос. Он набрал номер.
– Следователь Кирпичёв, – сказал он. Потом последовала долгая пауза, во время которой его выражение лица менялось от сосредоточенного внимания к растерянности и крайнему удивлению. – Да, да, понял, товарищ полковник. Так точно. Да, здесь. Да, принял… есть.
Он положил трубку. Посмотрел сначала на меня, потом на дедушку. После чего просто вышел из квартиры, даже не попрощавшись.
Тётка, обнаружив, что осталась в одиночестве, поспешила последовать его примеру.
Я с грустью посмотрел на грязные следы на линолеуме и, вздохнув, сказал:
– Натоптали.
Мама нервно хихикнула, заискивающе глядя на дедушку.
– А не надо в следующий раз пускать в обуви в квартиру, – назидательно сказал он.
Однако же сам, не снимая чёрных туфель, прошёл в гостиную.
– Анна Владимировна? – позвал он оттуда. – Подойдите, пожалуйста! Нам надо поговорить.
Я вздохнул и направился было в сторону кухни, но дедушка остановил меня.
– Герман! Ты тоже, пожалуйста, подойди, тебя это касается напрямую, – добавил он.