– Ой…
Сьюзан попыталась повернуть ее обратно, но у нее ничего не получилось. Дальше медальон тоже не двигался.
Сломала! И что теперь делать? Сьюзан стало страшно, как в детстве. И, как в детстве, она понесла сломанное отцу.
Старый Бушби покрутил медальон в пальцах.
– Нет, сам я за такое не возьмусь, – сказал он наконец. – Слишком тонкая работа. Сходи к Уизерману. Он часовщик, разберется.
И добавил себе под нос:
– Интересно, а сам лорд знает, что штучка с секретом?..
Мидлшир, 1804 год, июль
В Мидлшире непогодилось. Облака собирались еще с рассвета, и жители деревни, уставшие от липкой духоты, надеялись на хорошую грозу. Когда же дождь наконец пошел, он оказался мелким и нудным, из тех, что не приносят облегчения и только вгоняют в тоску.
Джонатан Диглби, нынешний лорд и владелец замка, сидел в малой гостиной и смотрел прямо перед собой. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что он загипнотизирован зрелищем капель, стекающих по стеклу. На самом же деле он их не видел и был далеко отсюда. Правая его рука была сжата в кулак, и из кулака свешивалась серебряная цепочка. Рядом на столе лежали распечатанные письма.
– Джонатан.
Леди Элеонора, его жена, замерла в дверях. Она была старше мужа, знатнее и богаче, но по-детски робела перед ним. К ее любви и уважению всегда примешивалась доля тревоги, и с годами она становилась все ощутимее. Так лань, уловив в воздухе далекое присутствие хищника, на секунду замирает, пытаясь решить, стоит ли ей бежать или можно еще немного побыть на этом пастбище.
– Джонатан! – позвала она чуть громче, когда он не отозвался.
Лорд Диглби дернулся, будто просыпаясь, и повернул к ней голову:
– Да?
– Я хотела… – Под его взглядом она стушевалась и проглотила конец фразы, а потом заговорила совсем о другом: – Ты в последнее время сам не свой. Это из-за войны, или тебя так огорчил тот случай?..
Лорд поднялся с кресла, подошел к жене и сделал то, что позволял себе крайне редко даже наедине с ней, – ласково коснулся ее щеки.
– Не волнуйся, Эли. Все в порядке. Это государственные дела, я не смею посвящать в них тебя, даже при моем безграничном к тебе доверии. Но ты должна знать, что ни нам, ни детям, ни нашему благополучию ничто не угрожает.
Элеонора благодарно улыбнулась. Она осмелела.
– Скажи, а от полиции есть новости? – спросила она быстро. – Они что-нибудь нашли?