Вдруг сцена содрогнулась от удара, словно от первого толчка землетрясения. Валерик на басу пропустил несколько нот, а клавишная партия Рената и вовсе прервалась. Зал больше не пел, и Арсения распахнула глаза. Софиты ослепили ее. Словно с непривычки, она моргнула, фокусируясь, и, наконец, увидела его. У ее ног без движения лежал человек. Его рука неестественно вывернулась, а голова запрокинулась.
Звуки постепенно исчезали, только Гарик, увлекшись, не замечая ничего вокруг, продолжал играть. Арсения обернулась, увидела, как Иван откинул в сторону палочки, сорвал с себя наушники и со скоростью медведя, преследующего жертву, ринулся к ней. Его стул упал на пол, но Иван, если даже и заметил это, не остановился ни на секунду. Он тронул Гари за предплечье, и соло-партия прекратилась. Арсения присела на корточки. Перед ней с остановившимся взглядом лежал Эдуард Островский. Ее новый продюсер, надежда на мировую славу «Лунных бликов», был мертв.
Арс потянулась к нему, желая поправить завернувшийся ворот рубашки, обнажающий длинную, словно от цепочки, отметину на шее, но чьи-то сильные руки бесцеремонно дернули ее вверх, оттаскивая от тела.
– Что такое? – возмутилась Арсения, скидывая с себя тяжелую руку барабанщика. – Отпусти!
– Не трогай его. – Иван завел ее руку за спину и наклонился прямо к уху, Арс дернулась и зло посмотрела на него:
– Ты что, рехнулся?! Отпусти, на нас же смотрят!
– Сделаешь хуже. – Иван взял ее за запястье и повел за кулисы. – Да не сопротивляйся ты!
Барабанщик почти силой запихнул ее в гримерку и плотно прикрыл дверь.
– Какого рожна я здесь? – Арсения злилась. Она всегда злилась, когда не понимала, что происходит.
– Значит, так, – припечатал Иван, – ты здесь, чтобы успокоиться. Выпей воды, водки или коньяка. Но лучше валерьянки. Посиди пять минут, а потом выходи и держи себя в руках – ничего не трогай и ни с кем не говори. Ты на публике. Все пятьсот человек смотрят не только на Островского, но и на тебя. Ему уже все равно, а тебе, надеюсь, пока нет – один неосторожный поступок, и все, что осталось от твоей карьеры, рассыплется в прах.
– Какого лешего ты тут командуешь! – взбесилась Арс, отскакивая от него. – Я здесь главная!
Она скинула блестящий концертный жакет и осталась в черной облегающей майке. Схватила со стула небрежно оставленное перед концертом черное худи и, повернувшись к Ивану спиной, чтобы тот не заметил отчаянный румянец на ее щеках, принялась натягивать его поверх майки.