Даже при таких возможностях Эллар Броспего до последнего гонял чахлые караваны в Междуречье. Так бы оно и продолжалось, не будь подле него Касилиама. И не закрой война с Нодемаром безопасный путь на восток.
– Двадцать пудов меди, – бубнил Гнард, уткнувшись в свиток. – Подскажите, господин Броспего, в Гаргаросе нынче медь не добывают?
– Причём тут это? – Касилиам фыркнул.
Мокрый снег летел прямо в лицо и застревал в бороде. Ещё чуть-чуть – и свиток в руках Гнарда развалится от сырости.
– Просто пытаюсь понять, зачем гаргароссцам везти медь аж из Трисфолда, – инспектор бросил прищуренный взгляд в сторону Касилиама.
– Звезде одной известно, – судовладелец убрал вымокшую чёлку со лба. – Вы закончили? Или опять пойдёте ящики вскрывать?
– Если вопросов больше не возникнет, то и вскрывать ничего не придётся, – Гнард облизал покрытые трещинами губы. – Так, шесть ящиков рыбацких гарпунов…
Касилиам взвыл под стать ветру и отвернулся от погружённого в накладную инспектора. Для него это было в новинку. Раньше, когда добрая треть трисфолдских судов ходила от его имени, никто не осмеливался вчитываться в накладные дальше того места, где стояла фамилия Броспего. Даже будь его трюмы забиты головами летарцев или похабными листовками в адрес короля, инспекторы бы так же пожелали доброго плавания морякам и поспешили прочь с сырой пристани.
Но тот Касилиам уже давно умер, пусть его промёрзшая оболочка ещё дышала этим воздухом, пахнущим солью и древесиной. Из Басселя вернулся некто иной. Выглядел и говорил он так же, как старый господин Броспего. Носил ту же одежду, укрывался от зимних ветров в том же мраморном доме.
Он не умер в привычном понимании этого слова – лишь в глазах столичной знати. Но этого было достаточно. В Трисфолде куда опаснее было утратить благоволение вельмож, чем получить кинжал в сердце.
Одинокая слезинка щекотала уголок правого глаза Касилиама. Наверное, надуло ветром. Он незаметно провёл широким рукавом, отороченным серым мехом, по лицу. Взгляд Броспего зацепился за стройный двухпалубный корабль, пришвартованный в полусотне саженей от унылой пристани, которую на сей раз выделил ему старший по трисфолдскому мореходству.
Три высокие мачты из грохтской сосны, сорок мест для вёсельников. Трюм, способный вместить целый полк со всем скарбом и лошадьми. «Летарский Волнолов» долго оставался гордостью семьи Броспего. Её флагманом. Но когда за душой Касилиама не осталось почти ничего, то избавиться пришлось и от этого красавца.