и пояс на Иппэе висели так, словно того и гляди свалятся к ногам. И не потому, что Иппэй не привык к такой одежде. Создавалось впечатление, будто тело и
юката существуют как бы сами по себе, отдельно друг от друга.
Поддерживая мужа под руку, Юко повернулась к камере, к слепящему солнцу. Под его прямыми лучами ее лицо утратило подвижность и теперь походило на пустую и прозрачную поверхность зеркала.
Округлое, с красивыми чертами лицо Юко лишь немного портили тонкие губы. Любые страдания она умела скрыть легким макияжем, но при этом казалось, будто она, силясь глотнуть воздуха, изо рта извергает тихое, невидимое пламя – ну когда же кончится это мучение?! Одним словом, она не создана была молча терпеть пытку. Ее большие влажные глаза, пухлые щеки, нежные мочки ушей и даже слегка задумчивая улыбка, когда она отвечала Кодзи, – все свидетельствовало о душевных муках. Тем не менее Юко вовсе не выглядела усталой – ее невероятной стойкости и выдержке можно было позавидовать.
– Еще не готово? – поинтересовалась Юко, складывая зонтик. Она произнесла это грудным чувственным голосом, вызывавшим в воображении образ маленькой комнаты, пропитанной запахом перестоявших цветов.
Кодзи протянул руку, передал фотоаппарат старому Тэйдзиро, стоявшему в лодке, объяснил, как устанавливать выдержку. Загорелый дочерна Тэйдзиро в одних трусах до колен и с головой, обмотанной полотенцем, уткнулся в видоискатель с таким видом, будто высматривал рыбу в прозрачном стеклянном аквариуме.
Кодзи проворно подскочил к стоявшей перед складом паре, пристроился рядом с Юко и, как будто так и надо, приобнял ее за гладкое плечо. Она столь же естественным жестом взяла правую руку мужа, застывшего слева от нее, и положила себе на другое плечо.
– Какой яркий свет, прямо ослепляет, – проговорил Кодзи. – Еще чуть-чуть.
– Ну да, еще чуть-чуть, – проворковала Юко, стараясь не засмеяться и удержать выражение лица, приготовленное для фотоснимка. А потом добавила, едва приоткрывая тонкие губы: – Было бы здорово так же и могилы устроить – три рядом…
Двое мужчин не ответили – видимо, не расслышали, что она сказала.
Внизу, у причала, Тэйдзиро все еще тщательно готовился к съемке. Стараясь не раскачивать лодку, старый рыбак крепко упирался ногами в ее дно; мышцы на его плечах бугрились и блестели в лучах солнца.