На первый взгляд, реалисты сделали лучший прогноз. С конца 1960‑х годов появились признаки снижения масштабов и эффективности усилий по сотрудничеству в мировой политической экономике. По мере того как американская мощь ослабевала, ослабевали и международные режимы. Разрушение этих режимов после Второй мировой войны, конечно, опровергает наивную версию институционалистской веры во взаимозависимость как растворитель конфликтов и создатель сотрудничества. Но это не доказывает, что правомерен только реалистский акцент на силе как создателе порядка. Вполне возможно, что после падения гегемонистских режимов, после переходного периода раздора могут развиться более симметричные модели сотрудничества. Действительно, сохранение попыток сотрудничества в 1970‑е годы говорит о том, что упадок гегемонии не обязательно является предсмертным звоном для сотрудничества.
Таким образом, международное сотрудничество и разлад остаются загадкой. При каких условиях независимые страны могут сотрудничать в мировой политической экономике? В частности, может ли сотрудничество осуществляться без гегемонии, и если да, то каким образом? Данная книга призвана помочь нам найти ответы на эти вопросы. Я начинаю с реалистических представлений о роли власти и последствиях гегемонии. Но мои главные аргументы в большей степени опираются на традицию институционализма, утверждая, что при определенных условиях сотрудничество может развиваться на основе взаимодополняющих интересов и что институты, в широком смысле, влияют на возникающие модели совместной деятельности.
Гегемонистское лидерство вряд ли возродится в этом веке для Соединенных Штатов или любой другой страны. Гегемонистские державы, как правило, возникали только после мировых войн; в мирное время более слабые страны, как правило, выигрывали у гегемона, а не наоборот.
Трудно поверить, что мировая цивилизация, не говоря уже о сложной международной экономике, переживет такую войну в ядерный век. Конечно, ни одна процветающая гегемонистская держава, скорее всего, не выйдет из подобного катаклизма. Поэтому до тех пор, пока сохраняется мировая политическая экономика, ее центральной политической дилеммой будет вопрос о том, как организовать сотрудничество без гегемонии.
Сотрудничество достаточно неуловимо, а его источники довольно многогранны и переплетены, поэтому оно представляет собой сложный предмет для изучения. Особенно трудно, а вероятно и невозможно, исследовать ее с научной точностью. Ни один здравомыслящий человек не выберет ее в качестве предмета исследования на том основании, что ее загадки можно легко «разгадать». Я изучаю ее, несмотря на отсутствие богатых данных, пригодных для проверки гипотез, и на относительную скудость соответствующей теории, из-за ее нормативной значимости.