«Ну что, сами его пристрелим или отдадим этого гада тем, кто выжил под его обстрелом?», – спрашивает один солдат другого.
«Этот гад своё получит. Давай в штаб доставим его на допрос», – отвечает другой солдат.
В штабе немецкий лётчик, показав документы, заявил: «Я – не фашист. Я не член нацистской партии. У меня нет партийного билета. Я – немец. Я просто люблю фюрера и честно выполняю свой долг перед великой Германией. Я выполнял приказ немецкого командования. Я – офицер «Люфтваффе».
«Ты – гитлеровская сволочь, а не офицер. Ты расстреливал пассажирский пароход, женщин и раненых людей. Ты расстреливал спасательную операцию. Это тебе твоё командование приказало?», – спрашивает капитан Ильин.
«Да. Моё командование приказало нам расстреливать все цели на воде без исключения: бронекатера, танкеры, пароходы, буксиры, баркасы, даже лодки», – отвечает немецкий лётчик.
«Если хочешь жить, говори немедленно, где ваш аэродром, хранилища авиационного керосина, штаб, кто твой командир, сколько у вас самолётов?», – кричит капитан на немецкого лейтенанта.
«Это – военная тайна. Я – офицер и не могу разглашать военную тайну», – отвечает немец.
«Ты – военный преступник, а не офицер. Ты совершил военное преступление. За это преступление ты ответишь по законам военного времени. Ротный Окунев вызовите караул и расстреляйте его», – заканчивает допрос капитан Ильин.
После перевода немец бросается к капитану и орёт благим матом: «Вы не имеете права. Я – военнопленный. Я выполнял мой долг перед фюрером, Германией и немецким народом!»
Капитан встаёт и берёт ППШ у ротного, а потом с размаха бьёт прикладом немецкого лейтенанта.
Лётчик падает, из его уха струится кровь, а капитан вынимает из кобуры ТТ и прислоняет ствол к виску испуганного немецкого лётчика: «Ты мне будешь объяснять мои права и учить меня, офицера Красной Армии, что мне делать на моей земле с военными преступниками, гитлеровская мразь?»
«Я всё, всё вам расскажу, господин офицер, всё!», – вопит немецкий лётчик.
Через пару часов к пароходу «Пётр Чайковский» подошёл пассажирский пароход «Молотов-Скрябин» и снял с него оставшихся людей, а также с берега.
Спустя пару дней к полузатопленному пароходу «Пётр Чайковский» причалил баркас с водолазами, которые спустились в трюмы парохода и вытащили всё самое ценное: ящики с консервами, обмундирование.