Огонёк внутри угас в зародыше, а привычной нити и не бывало.
– Это псориаз, – заметив, что Аня смотрит на пятна, сказала Нета. – Он не заразный. – Она посмотрела прямо в лицо своими чуточку рыбьими глазами и добавила: – Такая же белобрысая, но теперь похожа ещё… Только не на мать, а на баб Нину, во. Брови.
Значит, это всё-таки было заметно. Это было не только внутри, но и снаружи. Но почему она не… Аня стала переминаться на ногах и, оглянувшись, увидела, что Сырин зашёл за калитку соседнего дома. Он всё-таки жил здесь, и ей показалось.
– А, этот, – Нета махнула рукой. – Будет что втирать про меня, пропускай мимо ушей.
Аня с детства помнила, что о Харитоновых – Нете и её матери, бабе Томе, – в Озеровке говорили много разного. Баба Тома ещё в девяностые, до Аниного рождения, сошла с ума, и общаться с ней стало трудно – даже её дочери. Нета справлялась с этим как могла до тех пор, пока баба Тома, как и бабушка Ани, не умерла.
– Так ты как сюда приехала? – Нета выдернула её из размышлений.
– Я тут работать теперь буду, на Гремучей Горе. Оттуда в Кривинцы был автобус, а дальше пешком. Сломался.
– И это весь рюкзак… Автобус-то раз сломался, новый теперь только завтра. Ночевать где собралась?
– У нас, – быстро нашлась Аня.
Видимо, Нета на мгновение задумалась о том, что это означает, и поняла всё верно. Но, судя по выражению лица, ей не очень понравился ответ.
– Ты там хоть раз была и ночевать там захочешь… после?
Аня улыбнулась.
– Ну хотя бы посмотрю, раз такая возможность, а дальше…
– Смотри-смотри. Только никаких ночёвок. Как солнце сядет, так живо ко мне. Матри уже десять лет как нет, и места хоть сколько. Да и без куска хлеба не оставлю. Но ты сама хоть подумай всё же.
– Спасибо, – сказала Аня.
Она пошла к бабушкиному дому, увидев, что к Нетиной скамейке плетётся Сырин. Дальше развернулся всё тот же разговор: Нета вовсю распекала собеседника за то, что он думает только о бутылке, а он тянул что-то оправдательное. Их было хорошо слышно по всей Боковой улице. Такие люди, как Сырин, были здесь всегда, и это не менялось. Таких людей, как Нета, Озеровка пыталась вытолкнуть, но ей ничего не удавалось.
Нить, ведущая к Сырину, снова оборвалась. Аня на ходу достала из рюкзака мороженое и открыла его. Солнце падало к горизонту, и мурок уже почти высох. Надо было позвонить Насте и рассказать, что вернуться сегодня не получится. Зайти только к бабушке – и понять наконец, что осталась позади студенческая жизнь и началась новая. Взрослая.