Всё было словно в порядке вещей. Странно, но в то же время по-своему нормально, как кривая сдвоенная ромашка, которую Аня однажды принесла в дом, вернувшись летним вечером с прогулки.
«Почему она такая? Все остальные почти одинаковые, а эта…»
«Как удумано», – только и ответила тогда бабушка.
Теперь всё выглядело именно так, и никаких объяснений произошедшему не было. Из района в Озеровку приехали милиционеры. Они осмотрели бабушкин дом, лазили по разным углам, но так никого и не нашли. Потом они с вернувшейся из города мамой выслушивали Аню с неверящим взглядом. Смотрели озадаченно на дыру в потолке, и в их молчании было что-то, что заставляло задуматься: похоже, взрослые знают не всё.
Бабушку объявили пропавшей без вести, и однажды утром Аня с мамой уехали в город, оставив в доме всё как было. Мама, казалось, вздохнула спокойнее: ей всегда больше нравилось жить в городе – и с тех пор почти туда не ездила. Аня же не раз возвращалась мыслями в Озеровку и таила надежду на то, что этот дом когда-нибудь будет принадлежать ей, и искры тихо шипели внутри. А к людям, кроме мамы и её подруги, протянулись еле видимые нити, к которым ещё оставалось привыкнуть.
* * *
– Ань, – высунулась из-за спинки сиденья Настя, – уже всего ничего осталось, ты посмотри наконец!
И так всё видно.
Аня выглянула в окно летящего на скорости автобуса. За стеклом мелькнула река Кривуля, которая в Озеровке была гораздо уже, и стало вдруг трудно дышать. Нужно было ещё осознать, что теперь, после окончания универа, всё это – река, меловые холмы, сама деревня – теперь так близко.
Как бы мама ни старалась направить её по другому пути, ничего не получилось. Аня устроилась экскурсоводом в заповедник Гремучая Гора и теперь, в самый разгар сезона, ехала туда со своими коллегами и, кажется, уже приятелями – еле видимые нити, связывающие их, начинали крепчать. Настя получила диплом историка на том же гумфаке, где сама Аня стала филологом, а Саша, самый громкий и заметный в автобусе субъект, в своё время выбрал геологию.
Настя с Сашей хорошо понимали, зачем едут на Гремучую Гору, и в свободное время собирались ездить в экспедиции, а вот Аня такой ясностью похвастаться не могла – филологию в заповеднике никто толком не развивал. Да, когда-нибудь стоило сделать и это. Но гораздо важнее было другое.