Проезжая через Сирис, заметил
многочисленное свадебное шествие. Над молодоженами несли украшенные
цветами ветви вереска, громко пели, танцевали, притоптывая под
мелодию, наигрываемую музыкантами. На несколько секунд и я
загляделся на невесту, ее золотисто-рыжие кудри, пышной гривой
ниспадающие на спину и приоткрытые свадебным платьем белые плечи и
пышную грудь. Повезло жениху, такую красотку отхватил! Захотелось
даже послать ей воздушный поцелуй, но вовремя остановился – за
такую выходку на меня разом накинулся бы весь свадебный поезд. И
как бы ловок я ни был – а с такой оравой мне точно не совладать. И
быть мне крепко битым или пришлось бы с позором бежать. И
неизвестно еще, что хуже…
Гости тоже нарядились, кто во
что горазд. Самые обеспеченные – щеголяли, как и я, в куртках и
платьях из качественной, имперской мануфактуры, народ попроще
обходился изделиями местных мастеровых-ткачей, а самые бедные и
вовсе оделись в отбеленную домотканину, украшенную кое-где вышивкой
и нашитыми яркими полосками. Не желая мешать, я придержал коня,
давая процессии втянуться в храмовый двор.
Когда дорога освободилась,
шенкелями снова пустил мерина рысью, желая наверстать потерянное
время, но едва поравнялся с храмом, как оттуда донесся дикий,
невообразимо ужасный и отвратительный вой, от которого меня продрал
невольный озноб, а мой конь, заржав, скакнул в сторону и сначала
поднялся на дыбы, а потом принялся козлить, высоко подбрасывая
круп. Так что все мое внимание сосредоточилось в тот момент на том,
чтобы удержаться в седле и справиться с обезумевшим
животным.
За время борьбы мы прилично
удалились от храма, и только теперь я смог оглядеться, желая
понять, что могло случиться? И увидел, как люди в панике с
истошными воплями и криком разбегаются от храмового двора. Я
приподнялся на стременах, желая рассмотреть, что там творится
внутри, за каменной оградой, и сначала просто не поверил своим
глазам. По вымощенному истертыми плитами двору метался
получеловек-полумонстр в остатках жреческого облачения, его морда с
огромными клыками в вытянувшихся вперед челюстях была залита кровью
только что убитых им людей. Длинные когти торчали из скрюченных
пальцев и с невиданной силой рвали тела жертв буквально на куски.
Это была настоящая вакханалия смерти. Тварь упивалась своей силой и
убийствами. Вот он схватил несчастную девицу и просто вырвал ей
руку, стремительно развернулся и одним движением челюстей откусил
другой жертве голову.