– Ага. Я тот самый парень, которого ты отшила, когда я пригласил тебя на бал в честь окончания семестра, – он подмигивает мне, играя бровями, поправляя пшеничного цвета волосы. Они достаточно длинные, он мог бы собрать их в короткий хвост на затылке: именно так он делал, когда мы учились вместе.
– Прости. Мне во время учебы было не до романов, – я начинаю снова напрягать мозг, вспоминая детали студенческого прошлого. Кажется, его зовут Грант.
Мне и сейчас не до романов. Времени после отчисления прошло не так много, но за три года я успела потерять трех близких людей и диплом университета мечты.
А сейчас я почти потеряла себя. Я на грани. В полнейшем отчаянии. На чертовом моральном дне.
– Не трогай меня, – напоминаю ему я, кидая выразительный взгляд на его крупную руку, до сих пор крепко сжимающую мое плечо.
– Да, прости. Я был так удивлен, когда увидел тебя здесь, что переборщил с напором, – немного смущаясь, откликается парень, и мне начинает казаться, что он не настолько ужасен, каким я его запомнила. Так, погодите… это тот самый? Самый адекватный из семерки?
– Просто я здесь работаю гипнологом и увидел тебя, эээ… в не самый подходящий момент. Я подумал, тебе нужна помощь, – вкрадчивым, мягким, почти убаюкивающим голосом произносит Грант. У него удивительный голос, которым можно озвучивать книги. Внезапно я начинаю ощущать, как мои ноги становятся ватными. А энергетика, исходящая от него, вдруг ощущается приятной и вполне безопасной. – Так ты идешь в группу поддержки? Иногда, чтобы полегчало, нужно просто выговориться.
– Я не просила тебя раздавать мне советы, – огрызаюсь я, пряча руки в карман толстовки. Бывший сокурсник начинает напрягать и казаться подозрительно навязчивым. – Мне нужно идти.
– Я могу тебе помочь, – он явно вновь хочет схватить меня за плечо, но я останавливаю мистера Назойливость уничтожающим взором.
– Да с чего ты взял, что мне нужна помощь?! – психую я. – Сам себе помоги!
Во мне явно слишком много агрессии. Еще чуть-чуть и я начну налетать на прохожих с рвением борца, дорвавшегося до боксерской груши.
– Я знаю, что у тебя произошло. Все читают новости, – Грант понижает голос до шепота, слегка озираясь по сторонам. – Твое фото было во всех статьях. Страшная трагедия, сочувствую тебе.
– Мне не нужно твое сочувствие, – вновь занимаю оборонительную позицию я, скрещивая руки на груди. – Ты мне никто, чтобы я обсуждала с тобой личные темы. Я даже не помню твоей фамилии.