Проходя мимо, он зыркнул на меня и пробубнил, чтобы не мешалась под ногами. Тихо фыркнув, я бесшумно прошла дальше в комнату и направилась к клеткам, чтобы получше разглядеть их содержимое. Хайден как раз открыл одну из них и высыпал внутрь горсть темных зерен, вокруг которой тут же сбежалось несколько крупных грызунов размером с мужскую ладонь. Они суматошно толпились, отгоняя друг друга длинными облезлыми хвостами, в этом клубке темной кудрявой шерсти здесь и там выглядывали короткие уши, маленькие белые глазки и мощные передние зубы, отливавшие металлом. Наблюдая за зверьками, я горестно вздыхала, так как они напомнили мне о Джерри.
«Эх, как там мой малыш?»
Он у меня сообразительный, и за это время, наверняка, уже выбрался из клетки и нашел запасы корма. Я лишь надеялась, что смогу как можно скорее к нему вернуться. Джерри не любил оставаться надолго один.
Хайден поочередно подходил к каждой клетке, открывал её и насыпал внутрь зерна, затем спешно убирал руку, пока к ней не успели подбежать грызуны. Закрыв решетку, он не отходил, пока тщательно не проверял замок. Тем временем я, бесшумно передвигаясь на подушечках лап, продолжила изучать комнату.
У дальней стены на куче коробок стояли клетки, накрытые плотной тканью. Неуемное любопытство подтолкнуло меня рассмотреть их поближе. Просунув голову под покрывало на одной из них, я обнаружила внутри шар, покрытый черными перьями. Птица сидела на тонкой жердочке, нахохлившись и плотно сомкнув веки. Желая рассмотреть поближе необычный волнообразный клюв, я подалась немного вперед и случайно ткнула носом металлический прут клетки. Птица встрепенулась, в темноте загорелись искрами два ярко-желтых глаза. Неожиданно, её тело начало вытягиваться, появилась тонкая шея, взметнулись широкие крылья. В тот момент, когда птица раскрыла клюв, в сознание ворвался оглушающий истошный крик.
Отпрянув от неожиданности, я зацепила покрывало и, судорожно пытаясь выбраться, умудрилась окончательно в нем запутаться. Вопли разбудили птиц, что спали в других клетках, и вскоре всю комнату наполнила жуткая какофония, от которой моментально разболелась голова.
Покрывало слетело, и крепкие руки подняли меня с пола. Комната вращалась словно в центрифуге, стены слились с потолком в одно неразличимое пятно. Не выдержав всего этого, я крепко зажмурилась. Спустя несколько мгновений снова почувствовала твердость под ногами. Встряхнувшись, открыла глаза и с удивлением поняла, что снова нахожусь в комнате на первом этаже, Гилберт стоял рядом и стучал себя по правому уху огромной ладонью. Двое других так и сидели за столом.