– Последствия, – сухо ответил я голосу ненависти у себя в голове.
Его довольное рычание пронеслось по черепной коробке, игриво подтвердило сказанное.
– Что я теперь ей скажу, что я теперь скажу всем? У нас же свадьба через пять дней. Пять дней! – воскликнул он, вдарив кулаком по столу.
Я протянул руку и сграбастал с подоконника пачку сигарет, вытянул две, протянул ему одну.
Никотин никак не помогал в решении проблем, но помогал либо успокоиться, либо вовсе о них забыть. Но не в этом случае уж точно. Едкая горечь табака царапала горло, дым бил в глаза, умело прятал его слёзы.
– Как же… Как же так? Как я мог? – шептал он самому себе.
А я молчал. Выпускал к потолку кольца дыма, изредка поглядывал на него. Я не гений с сверхзвуковой химией в голове, способный решить любую проблему. Я не советчик, который мог бы посоветовать хоть что-то. Я не психолог.
– Может… Она меня сможет понять, простить? – сказал он с красными глазами.
Я медленно покачал головой. Думаю, такое уж никто не простит, как бы сильно люди друг друга не любили, какую бы горячую привязанность друг к другу не испытывали.
– Любовь измеряется болью прощение. Привязанность – болью прощания, – вновь расхохотавшись, прорычала ненависть.
– Да чёрта с два она меня простит! Такое не прощают, таких не прощают, – сказал он, впился ногтями левой руки в свои волосы.
Помехи в глазах, белый шум в ушах. Что же я наделал… Бросить бы сейчас сигарету об стол, да влупить бы ему по голове, да вот только…
– Это ничего не изменит? Ха-ха-ха, – отозвалась ненависть в голове.
– И что теперь? Скроешь от всех правду? Будешь жить под этим бременем, будто бы ничего подобного и не случалось? Или поговоришь всё-таки? Признательно раскаешься? – спросил у него я.
– И что же я ей скажу? Ой, родная моя, любимая, тут одно недоразумение? – спросил он.
– Правду, какой бы она не была, не выбирают. Такова жестокая суть, – ответил я.
Он протёр лицо руками, уставился на меня.
– Есть что для храбрости? – спросил он.
– Нет уж, мой дорогой друг, храбрость тебе тут не советчик, – ответил я.
Молчание продлилось около минуты. Он взглянул на часы и окинул взглядом моё лицо саднящим взглядом. И зубы скрипят от злости. То ли у меня к нему, то ли у него к себе.
– Значит, поговорить… И чем же это кончится? – спросил он самого себя.