За все эти годы мы так и не научились вести семейный бюджет. За всю супружескую жизнь я даже не знала, сколько зарабатывает Олег. Не принято было у нас это обсуждать. В первые годы нашей супружеской жизни его деньги были его деньгами, мои деньги – моими. Сейчас же мои доходы – это семейный бюджет, его… его доходов я уже давно не видела.
Олег получил блестящее образование, окончив исторический факультет Санкт-Петербургского государственного университета. Интересовался политикой, экономикой. Рано начал заниматься инвестициями и фондовым рынком. По специальности никогда не работал и ушел в сферу логистики. Москва расправила Олегу крылья и у него были большие планы и карьерные ожидания на логистическом поприще. Ожидания начали рушиться по возвращении в Петербург. Олег пытался найти схожую позицию, хорошую компанию, но каждое собеседование не придавало ему уверенности. От безысходности он устроился на время в небольшую фирму, занимающуюся грузоперевозками. Огромным преимуществом было то, что офис находился на Петроградской стороне, а работа имела разъездной характер. Но ничего не бывает более постоянным, чем временное. И это временное затянулось уже на восемь лет без роста, без развития, без перспектив. Не стоит говорить, как была рада Элен нашему возвращению. Будем честны – рада возвращению Олега. А как она была рада, что Олег мог каждый день заезжать к ней на обед, возить ее по врачам, после работы приносить продукты. Как-то наедине с Элен за чашкой чая в ее эрмитажной комнате зашел разговор о работе Олега. Ксеня была совсем крошкой, но я уже планировала вернуться в университет на несколько часов преподавания. С одной стороны, очень хотелось деятельности, с другой стороны, декрет мне показал, что я совершенно не умею просить деньги у мужа, а муж не ожидал, что есть такие расходы, как маникюр, парикмахерская и гардероб жены.
– Элеонора Владимировна, я очень переживаю, что у Олега уже нет никакого стимула искать новую работу, развиваться. Его будто бы засосало в это болотце, из которого с каждым годом ему будет тяжелее и тяжелее выбраться.
– Ой, ну что ты такое говоришь, милочка! Какая же речь может идти сейчас о новой работе, пока Ксюшенька такая маленькая! Ей нужно внимание папы!
Мое лицо не могло скрыть удивления, возмущения и вообще всю бурю эмоций. Во-первых, меня очень раздражало, когда Ксению называли Ксюшей. Она никогда не была Ксюшей, а только Ксенией. И Элен об этом прекрасно знала и специально при удобном случае называла свою правнучку Ксюшей, наблюдая за моей реакцией.