Пока завтракаем, пора одеваться.
Пока одеваемся, пора выходить.
А мне еще игрушки в школу собрать надо!
Миша разбил нос Володе. У него даже кровь потекла.
Они вышли на перемене подраться в коридор. И подрались.
Учительница очень ругалась и сказала всем, чтобы с Мишей никто не играл и не разговаривал.
Наверное, с Мишей уже можно сегодня разговаривать, а играть еще нет.
Учительница сказала, что перемены придуманы для того, чтобы готовиться к следующему уроку.
Теперь сидим в классе и на переменах никуда не выходим.
Помогаю маме порезать хлеб на сухари.
Боюсь порезаться.
Ведь все когда-нибудь режутся.
Особенно дети. Когда мамам помогают.
Как сложно с этими гласными и согласными!
Учительница сказала, что гласные можно пропеть голосом.
Тогда почему буква «З» – это согласная? Ведь её тоже можно пропеть голосом. Вот так: З-З-З-З-З-З-З-З-З-З.
Дед меня спросил, чего хорошего у нас было в школе. Да много чего, сказал я ему.
А чего плохого было в школе, снова спросил он.
И я сказал.
Мы писали слово «МАМА», и рядом надо было нарисовать маму, а я не умею рисовать. Особенно людей. И животных.
А надо, чтобы красиво было.
Мама сказала, что «красиво» бывает по-разному, и показала мне картины разных художников. И еще сказала, что все рисуют так, как видят.
Один художник очень смешно нарисовал портрет человека: глаз в одной стороне, рот в другой, но все равно красиво.
Пабло Пикассо. Читающая. 1938
И мне хотелось нарисовать красиво.
Жаль, что за меня никто не может это сделать, надо самому.
В общем, я сначала в черновике потренировался. Начал с головы. Голова – это главное, она должна быть овальная, хотя мама сказала, что они бывают разные. Так я и поверил! Что, бывает треугольная? Или квадратная?
Я посмотрел на маму и нарисовал все-таки овальную. Потом глаза, нос, рот, волосы и сережки.
У меня такой тяжелый портфель, просто неподъемный.
С ним даже невозможно бегать.
Мама меня вчера обманула.
Сказала, что ИЗО – это изобразительное искусство, а оказалось, что это просто урок рисований.
Я и не знал, что рисовать, оказывается, так интересно.
После школы пришел домой, взял гуашь, палитру, кисточки, сел на подоконник, смотрел в окно, смешивал краски и рисовал небо.
Мама меня спросила, сколько будет семь плюс семь, а я ей отвечаю: «Ну какая ты смешная! Если восемь плюс восемь будет шестнадцать, то семь плюс семь – четырнадцать!»