– Платье как платье. Но ты его, несомненно, украсила. Я и не заметил, как ты повзрослела.
На фоне темно-синего шелка ее голубые глаза казались двумя глубокими озерами. Белокурые волосы, уложенные в высокую прическу, румянец на щеках, изящная шея и тонкая талия. Вырвавшись из порочного круга нищеты, выжившие дети четы Джонсон преобразились в лучшую сторону.
– Джонатану повезло, – добавил Корнелий и отвернулся, чтобы сестра не заметила грусть в его взгляде.
Да, его друг поймал синюю птицу удачи за хвост, когда Констанс в него влюбилась, а Корнелий наплевал на свой новый статус и социальное неравенство, которое в любой другой ситуации стало бы непреодолимым препятствием для подобного брака.
Но увы, счастье молодых людей будет недолгим. Корнелий отчетливо видел на лице своего друга печать близкой смерти. Выглядело это так, словно на коже лба и щек танцевало черное пламя. И чем ближе час кончины, тем интенсивней становится пляска могильного огня.
Сегодня вечером в доме Джонсонов на Пикадилли давался прием в честь помолвки Констанс и Джонатана Гамильтона. А полусгнившая хибарка канула в прошлое. Вместе с человеческой сущностью Корнелия.
Тринадцать лет назад, когда он, будучи ребенком, бродил по ночному городу, зараженному смертью, его желание все-таки исполнилось. Он встретил существо, которое могуществом могло поспорить с самим Люцифером. А в глазах людей оно было еще хуже падшего ангела. Потому что заведовало самой Смертью.
К своему стыду, Корнелий едва не обмочился, когда мрачная фигура с тьмой вместо лица под капюшоном нависла над ним. Но «душегуб» подал голос, и мальчик понял: его дни еще не сочтены. Те, кто режет случайных прохожих, забредших по простоте душевной в эти трущобы, обычно неразговорчивы.
Той же ночью, прямо перед рассветом, мистер Джонсон почувствовал себя худо. А Констанс наконец вышла из забытья и слабым голоском сообщила Корнелию, что проголодалась. Еще через неделю брат и сестра стали сиротами.
И вот тут старшему Джонсону пришло на ум, что его мечта была не совсем обдуманной. Запасы продуктов иссякли. Деньги – тоже. Потому что снова пришлось платить очередной «искательнице смерти» за отсутствие красного креста на двери дома.
К жилищу Смитов пришлось наведаться еще раз. На этот раз – с тележкой. Уголь все еще был на месте. Так что дома снова стало тепло. Но от того, каким жарким было пламя в очаге, голод меньше не становился. Особенно Корнелий переживал за сестру. Девочка нуждалась в хорошей, сытной пище, чтобы набраться сил после страшной болезни. А все, что он мог ей предложить по истечении недели – заплесневелый хлеб, найденный в пустом, покинутом жильцами доме. Поэтому в первый и последний раз решился на воровство.