Идите в баню! Книга третья. Часть 3 - страница 12
Иннокентию, как ни странно, более понравилось в том, что дешевле. Тем, наверно, что там отсутствовал бассейн. Он их не жалует, зная, что туда после парилки в трусах ныряют, как правило, молодые люди. Не в данном конкретном месте, а вообще там, где они есть.
«Он»
Зато в первом разряде имелся хамам (хаммам)! Причем настоящий, жаркий! Периодически окутывал он посетителей клубами сырого горячего пара, испускаемого откуда-то снизу, из неведомых щелей.
Заволакивал так, что сосед сидящих в шаге от него едва проглядывал сквозь эту белую пелену тумана. Восьми минут хватало «отогреться, оттаять». Это шуточное определение душевного состояния Кеши: на самом деле с него тек, буквально бежал пот, а это уже не шутки, он буквально ручейками выползал из пор мультяшного героя рассказов.
Хамам (хаммам) как бы дополнял русскую процедуру парения, но самое поразительное заключалось в том, что надпись на дверях, что это «ОН», отсутствовала. По какой причине нет указывающей бирки с названием сусека? Возможно, по той, над которой и Иннокентий (да и другие) ломают голову уже много лет: как таки правильно называть турецкую парную?
Раздевальня в высшем
Мыльня в первом
В таких местах, естественно, любит отдыхать более современное поколение, старики сюда не ходят. Рады бы, да финансы тут испаряются куда быстрее, чем, допустим, в тех, где успел побывать сегодня Иннокентий Павлович. Кто спорит: за широкими американскими улыбками местных девушек (приходящий знает) стоит высокая оплата за удовольствие на выходе. Но парни приходят сюда, судя по ненароком подслушанным Кешей разговорам, самообеспеченные, на свои заработанные отдыхают от трудов праведных.
Описатель не понаслышке знает, о чем говорят мужчины в кулуарах между парениями, допустим, в подобных столичных комплексах.
Выдать вам секрет, которого нет?
Обо всем, кроме работы, и это, в общем-то, правильно! Отдыхать сюда люди приходят, а не продолжать трудиться.
В Тюмени, как он уже отмечал выше, люд трудовой живет по своим правилам, разговоры нужные разговаривает даже на отдыхе, сидя в кожаных креслах за столом, за кружкой пива.
О собранном урожае зерновых: в частности, ячмень в этот год вроде неплох, уродился на славу, а вот пшеница так себе… Кеша тут нисколько не присочинил, не приврал и не придумал от себя. Он слышал это собственными большими ушами.